Тайна «Прекрасной Марии» - Лора Эштон

Столовая парижского дома маркиза Д’Авенала была залита ярким светом газовых ламп. Большие серебряные канделябры освещали стол, на котором еще оставался десерт, и оттеняли силуэты восьмерых молодых мужчин, собравшихся вокруг стола. Все они были холосты, как и сам маркиз, и пьяны, в стиле тех состоятельных молодых людей, которым, кроме пьянства, нечем было заняться. Сейчас они пристально наблюдали за движением двух жуков, бронзового и черно-золотистого, которые беспорядочно бегали по камчатной скатерти.

— Дьявол! Быстрее, тупое насекомое! — воскликнул молодой граф де Сент Джон, подталкивая серебряным десертным ножом бронзового жука.

— Подгонять не разрешается! — запротестовал его противник, свирепо глядя на остальных. Он ставил на другого жука.

Сент Джон подозрительно уставился на бронзового жука, который застрял, пропустив далеко вперед своего золотистого соперника.

— Тебе нужно было просить другого жука, Люсьен! — негодующе обратился он к своему приятелю, владельцу бронзового насекомого. — У этого нет одной лапки!

Люсьен де Монтень откинулся на спинку стула. Его блестящие черные глаза сузились, он сконцентрировал взгляд на двух зудящих жуках. Люсьен был абсолютно пьян, на бледном изящном лице двумя яркими красными пятнами горели скулы, пряди черных влажных волос падали ему на глаза. Его жабо и белый жилет были залиты вином. Люсьен равнодушно посмотрел на испорченный костюм и поднес к губам бокал. Он не отвечал на реплики спорящих, тогда как маркиз Д’Авенал и другие, поставившие на черно-золотистого жука, громко протестовали против предложения графа. Жаловаться после того, как пари уже заключено, некрасиво. Настоящий джентльмен проигрывает с достоинством.

Маркизу Д’Авеналу и его гостям уже не на что было заключать пари, когда они обнаружили с полдюжины жуков, разбуженных от зимней спячки необычным для этого времени года теплым вечером. Жуки выползли из щелей в ставнях окон на яркий свет в столовой и были с энтузиазмом встречены маркизом и его компанией. Люсьен де Монтень заключил пари на сумму чуть большую, чем оставалась у него от той, что присылал отец из Америки в качестве его содержания, но симпатичное, немного мрачноватое выражение лица Люсьена осталось неизменным даже тогда, когда бронзовый жук свалился в серебряный поднос для фруктов, попытался вылезти оттуда и перевернулся на спину.

— Успокойся, Сент Джон, — лениво произнес Люсьен, в то время как его приятель шипел сквозь зубы, проклиная предательское поведение своего жука. — Ты что-нибудь разобьешь или взорвешь.