Во время похода двоюродные братья крепко сдружились. Быстрый в движениях, пылкий в словах, Олег пришелся по сердцу спокойному и рассудительному Мономаху, а в основательном и благоразумном Мономахе Олег видел пример и опору в жизни.
В 1076 году внезапно скончался князь Святослав. Из-за границы возвратился Изяслав и по согласованию с братом Всеволодом стал главой Руси. И тотчас почти все Святославичи лишаются своих княжеств и переводятся в малозначительные и отдаленные владения или остаются совсем без земли – «изгоями». В числе изгоев оказался Олег Святославич, которого Изяслав выгнал из Владимира-Волынского и отправил в Чернигов под надзор Всеволода.
В Чернигов приехал Владимир Мономах, чтобы свидеться с отцом, женой Гитой и двоюродным братом и милым другом Олегом, с которым прошел боевой путь по западным странам. Оба чрезвычайно обрадовались друг другу, вместе пошли на пир, затеянный Всеволодом; пир был в разгаре, они присоединились к нему, мало кем замеченные.
Двоюродные братья внешне совсем не были похожи друг на друга. Владимир Мономах был невысок, приземист, крутолоб, большеглаз, с крупным горбинкой носом, волосы рыжеватые и кудрявые. Во всем его облике было что-то крепкое, прочное, основательное. В то же время Олег Святославич был высок ростом, красив лицом, с лихими голубыми глазами, волнистые светлые волосы его красиво ниспадали на плечи. Весь вид его выдавал характер пылкий, даже вспыльчивый, это был человек безумной храбрости и безрассудной смелости.
Братья долго преданно смотрели друг другу в глаза.
– Ну, рассказывай, как жил эти годы, – наконец произнес Олег.
– Ох, лучше не вспоминать, – вздохнул Владимир Мономах. – Заартачился полоцкий князь, со своей дружиной напал на Новгород, и великий князь послал меня с дружиной на Полоцк. И знаешь кого дал в союзники? Половецкое войско! Этих угрюмых, узкоглазых, молчаливых хищников на низких мохнатых лошаденках. До чего же надо дойти в ссорах и междоусобицах русским князьям, если на своих же русских наводить исконных врагов?..
Мономах замолчал, сухими невидящими глазами стал смотреть куда-то в угол, как видно, еще переживая картину нашествия кочевников на полоцкие земли...
– Полоцк мы взяли приступом, – продолжал он глухим голосом, – а потом началось разграбление русских земель. Сердце кровью обливалось, когда в степь двинулся огромный половецкий обоз, полный всякого добра, связанных русских пленников, которых продадут на невольничьих рынках Крыма, Византии... И это мы, русские князья, вершим своими руками! Грабим сами, а главное – позволяем грабить хищникам-кочевникам!
