«Никому из нас не жить
повторно.
Мысли о бессмертье - суета.
Миг однажды грянет, за
которым -
Ослепительная темнота...
Из того, что довелось
мне сделать,
Выдохнуть случайно
довелось,
Может, наберется строчек
десять...
Хорошо бы, если б
набралось».
- Это не Словцов! -
определила Вера.
- Это поздний, незадолго
до смерти, Рождественский. Мне не хотелось бы написать когда-нибудь нечто
подобное.
- Я слышал, он умирал
тяжело - от опухоли головного мозга, - вспомнил генерал.
- А я просто «выбросился
в окно», - равнодушно ответил Словцов. - У Рождественского была страшная беда,
куда страшнее опухоли, он умирал атеистом. Ну а какое может быть творчество без
присутствия в нем Творца? У Рождественского много боли. Много в последних
стихах.
- А «в окно» - это как?
- шутя нахмуривая брови, вылавливал информацию Зарайский.
- Михал Иваныч, это
допрос? - предупредительно спросила Вера.
- Веруня, ты же знаешь,
я по другой части, я выведываю! - усмехнулся генерал. - Ну, и вроде как на
правах отца, - более смущенно добавил он. - Если ты против, я умолкаю. Хотя
нет, мне интересно, как вы познакомились? У вас же не может быть точек
соприкосновения! Только не говори, Вера, что ты нашла время для посещения
поэтического вечера, которых сейчас и не бывает почти.
- Мы познакомились по
объявлению, - спокойно ответила Вера.
- О, дожили, -
нахмурился Михаил Иванович.
- А мишенью Павел уже
был, тут вы угадали, недавно ему извлекли из плеча пулю.
- Несчастный случай на
охоте, - поморщился от возможных предположений генерала Павел и решил их
упредить.
- Ну, значит, стреляный
воробей.
Дом, к которому подрулил
Михаил Иванович, преодолев шлагбаум охраны, судя по всему, был построен еще в
начале двадцатого века, а, может, и раньше. Его окружал литой чугунный забор
выше человеческого роста, старые липы и клены. Павел бегло огляделся и сразу
почувствовал, что здесь находится особый микрокосм Москвы, в нем ощущалось
затаенное дыхание истории. «Сивцев Вражек», - прочитал он табличку.
- Вид из окна, - выразил
он свое первое впечатление, понятное только Вере.
- Я думаю, вы нас
посетите? - спросил, как потребовал, Зарайский. - Мы же тут недалеко. Я тоже
живу в интересном доме, - добавил он для Павла, - старая номенклатурная
постройка, сталинский модерн.
- Обязательно посетим,
куда ж я денусь, - пообещала Вера, чмокнула Михаила Ивановича в щеку и
направилась к подъезду.
Генерал, между тем,
придержал Павла за локоть, опять пронзил его своим профессиональным взглядом и
спросил:
