— Тем, что смерть на нем
— это жизнь у Нее.
— Это ты сегодня решил?
— Да, Тамерлан, после
того, как увидел тебя. Спасибо тебе, Тамерлан. Ты открыл мне глаза. Это в твоем
испуганном крике я услышал Ее зов. Испугался, повелитель вселенной? Я тоже
испугался, тебя увидев. А еще услышал я Ее голос. Ко мне! Сколько, сколько я
святотатств в жизни сделал... И смеялся. За тот смех сегодняшний кол и будет
мне наградой. А тебе спасибо. Я знаю, ты не подвержен сонным видениям. Глаза и
уши Тамерлана видят только то, что есть на самом деле. Нет в мире человека
менее суеверного, чем Тамерлан, иначе этот мир не лежал бы у его ног. Когда я
увидел тебя — я понял, что ты действительно видел и слышал Ее. А вот сейчас ты
смотришь на меня и чувствуешь, что я прав... Может, все-таки ты не посадишь
меня на кол?
— Не посажу, если
скажешь, что ты — Огрызок и все, что ты сейчас плел, — вранье.
— Именно сейчас мое
вранье кончилось, и я — не Огрызок!
Тут не выдержал Аид:
— Ты видишь, о,
мудрейший... Ты видишь, что эта земля и что эти «доски» с людьми делают? Ты
хочешь, чтоб против тебя выступил тумен вот таких огрызков? Он сомнет тебя,
если ты хоть на мгновение усомнишься! Эту землю, которая переделывает таких
огрызков, надо сжечь и растоптать, повелитель!
— Да? — успокоился вдруг
Тамерлан.
— Да.
— Ну что ж...
Тамерлан сделал два шага
к своему великому визирю, неотрывно буравя страшными глазами своего главного
советника.
— А теперь скажи мне,
Аид, свое слово. Ответишь «да» — к полудню будем у Оки, а завтра — в Москве.
Даешь ли ты мне и соратникам моим слово, что ничего не случится в этом походе с
нашим войском? Что землетрясения не будет, что кони наши вдруг не передохнут?
Даешь ты мне такое слово?
Выражение лица Аида стало
совсем жутким. Его даже как-то зашатало, скрючило, будто от некоей внутренней
боли, и отчего-то почудилось Тамерлану звучание того же невозможного ночного
голоса.
И выдохнул Аид:
— Нет! Не даю.
— Да, ты действительно
великий визирь, Аид, — неожиданно успокоенно сказал Тамерлан и решительно
повернулся к своим военачальникам. Он стоял сейчас перед ними таким, каким они
видели его всегда: взгляд сурово-спокойный, голос ровен и черств, ноги широко
расставлены, руки сцеплены за спиной, оба локтя треугольниками выступают из-за
спины. Великий полководец, покоритель обозримой вселенной, привычно командовал:
— Лагерь сворачивать. По
коням. Направление движения — юго-восток, к Волге. До Волги никого и ничего не
трогать. Темп движения — походная рысь. Огрызка на кол. Все.
