Ремунда (старшине). Все ищешь, чем бы заняться… а?
Старшина не отвечает.
Ремунда. Ну, старшина, район у нас просто образцовый? Или уже самый образцовый?
Калоус. Забери его, старшина, и делу конец. Он перстень стащил. С розовым бриллиантом!
Ремунда. Тебя забрать надо, ты маму совсем не слушаешься.
Калоус. А как там твои цыгане? Говорят, в Радваницах цыганский король объявился, не то император.
Ремунда. А какой же он собой, этот король? Пуговицы-то у него хоть золотые?
Старшина. Я ему и внушаю: ну, разве не лучше, когда своя квартира есть, мебель всякая, часы там, специальность. Мы скоро бог знает куда залетим — на самый Марс, а ты все еще кочевника изображаешь.
Ремунда смеется.
Старшина. А он отвечает мне на это: «Жизнь, говорит, товарищ старшина, когда не знаешь, что завтра будет. По плану — никакая это не жизнь». Для них счастье не знать, что будет завтра. Так им больше нравится. С риском.
Ремунда. А кто знает, что будет завтра, если сам король не знает? Ты-то знаешь?
Старшина. Знаю. Завтра воскресенье, 24 апреля 1960 года. Поспать можно подольше, поесть побольше, после обеда погулять с ребятишками, а вечером кино «Мы — вундеркинды». Билеты уже вот тут… (Хлопает себя по карману.)
Ремунда. Так ты, Витек — тебя зовут Витек, верно? — ты, выходит, счастливый человек?
Старшина (не совсем понял). Я… собственно, да… А чем это плохо?
Ремунда. Хорошо! Продолжай в том же духе. Только не очень носись на своем мотоцикле, не нарушай движения… Я ведь видел. Потом хлопот с тобой не оберешься. А что отец, навещаешь его?
Старшина. Само собой. В воскресенье, по утрам. А вот вы совсем его забыли…
Ремунда. Меня сейчас, мальчик, никуда не тянет, особенно в гости. Натащат тебе пирогов, съесть надо и еще спасибо сказать… Вот к нему только и хожу, к Калоусу.
Старшина. Насчет пивка?
Ремунда. Нет, насчет души. Чтоб душа у него не скисла. А, Калоус?
Старшина (Калоусу). На, держи золотую крону за свой напиток. И не забудь, Калоус, к маю прибраться. Чтоб красиво было. Привет! (Уходит.)
Ремунда. Видал? Счастливый человек! Высосал кружку лимонаду, и душа полна! А ведь ты, Калоус, ты тоже счастливый. Завтра открываешь в девять, обед в двенадцать, на обед гуляш, разве нет? Пиво заготовлено, сосиски тоже, план выполняется. Пенсия приходит аккуратно, мамочка довольна, с милицией в ладах.
Калоус. Хватит, старик, надоело.
Ремунда (замечает афишу на стене и, явно утрируя, читает по слогам). «Мы — вун-дер-кин-ды».
Калоус. Лучше о себе подумай. О других хлопочет, а сам только и ждет, чтобы рюмку поднесли.
