— Дот, — промолвила она, — тебя ждет удача. — Насмешливость исчезла из ее голоса. — До самого конца.
— Всякому из нас везет, пока не наступит конец, — усмехнулся я. — Никому неохота умирать, какую бы жизнь он ни прожил, хорошую или плохую.
— Мне довелось видеть многих, которые желали уйти раньше положенного срока. Они приходили ко мне и просили… помочь.
— Ладно тебе. — Я одним глотком допил чай и вскочил с лавки. — Пораскинь мозгами, Энни, как и что тебе нужно сделать, а я буду твоим ярмарочным кроликом. Я вернусь завтра.
Она опять посмотрела на меня сверху вниз. Да, за эти годы все вокруг превратились в великанов, все сироты из приюта, с которыми я когда-то был одного роста. Взять хотя бы Энни: она сидела, а я стоял, и, тем не менее, ей приходилось опускать глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Поверь, найдется много охотников отправиться в свой личный рай. Заработаешь на этом кучу денег. Пожалуйста, Энни! — Я приблизился к ней и выложил последний козырь — сами знаете, в разговоре с женщиной это всегда червонный король: — Ради наших с тобой дней в Сент-Аньонс! Помнишь, мы оба были безродными горемыками, ты и я. Эта связь не разорвется до самой смерти.
— Тебя ждут опасности, Дот, страшные опасности! Даже я до конца не представляю, какие именно.
— Может, ждут, а может, и нет. Хорошо, пускай первый блин выйдет комом, и со мной у тебя ничего не получится, зато с другими ты все исправишь, станешь богачкой и будешь жить в шикарном доме на вершине холма.
Энни все еще колебалась. Я смотрел на нее с мольбой во взгляде. Выпучи я глаза чуть-чуть сильнее, они бы точно вывалились в грязь.
— Мне надо подумать, — буркнула старуха. — Пристал, как репей, да еще бередишь душу своими разговорами о приюте! С какой стати мне про него вспоминать?
— Мы ведь там выросли, Энни, и никуда от этого не денешься.
— Проваливай.
— Уже ухожу. — Я похлопал ее по коленке, прикрытой серыми лохмотьями. — Но завтра приду опять.
— Через день! Завтра я должна много чего приготовить, и любопытных глаз мне тут не надо! — крикнула Энни деревьям поверх моей головы.
— Отлично, — сказал я и был таков, оставив старую ведьму с полной головой мыслей, бурлящих, точно похлебка в котелке над огнем.
— Одна женщина сказала, что мне нельзя заниматься этими вещами, — призналась Энни. — Я встретила ее в Хай-Оукс-Кросс… давно, еще когда зарабатывала на жизнь гаданием. Она приперлась аж из Рокерли. Вся такая расфуфыренная!
