После этого Вестхаузен рискнул выглянуть еще раз. Но сразу отпрянул и, втянув голову в плечи, скользнул в дом и там прильнул к узенькому окошку.
Вдоль по улице шли Вондри и Эльке, под руку, тесно прижавшись друг к дружке, будто имея на это право. Разговаривали они громко, никого не стесняясь. Вот Эльке рассмеялась, весело, от всего сердца — Вестхаузену хотелось заткнуть себе уши. Но он лишь сжал зубы, прислушиваясь к звуку приближающихся шагов.
— …я могу быть уверен, что ты завтра днем придешь ко мне наряжать елку?
— Честное-пречестное слово, в пять я у тебя!
— А твой муж?
— Ну, он… — в голосе Эльке прозвучало такое презрение, что кровь бросилась Вестхаузену в голову.
— …ему придется привыкнуть еще и к другому…
Конца фразы Эльке он не расслышал.
Вот, значит, как… Вот как его жена говорит о нем… От стыда и злости Вестхаузен дрожал всем телом. Какая низость… Но ничего, все, что ни делается, к лучшему! Рванув на себя дверь, выбежал на воздух. Эльке и Вондри как раз поднимались по ступенькам к подъезду. Они так прижались друг к другу, что в неверном, рассеянном свете казались ему одним целым.
— Вернер, привет!
Вестхаузен испуганно оглянулся. За спиной стоял и улыбался толстяк Мерц.
— Что с тобой стряслось, старина? Чуть не сбил меня с ног.
— А что такого могло случиться? — Вестхаузен сразу пожалел, что взял чересчур резкий тон, и заставил себя улыбнуться. — Задержался у знакомых… и вот… тороплюсь…
— Ты в своем репертуаре! Вечно куда-то спешишь! — добродушно проговорил баритон. — А мне каково?.. Мне еще предстоит переодеться и терпеть, пока не наложат на лицо полфунта грима. О дурацком парике я уже не говорю…
— На то ты служитель муз!
— Нищий служитель муз — вот мой удел! — толстяк продолжал еще хихикать, когда они проходили мимо вахтера.
Вестхаузен облегченно вздохнул. Сейчас он был совершенно уверен, что Мерц ничего не заметил. Слава богу!
Без трех минут семь; у столика вахтера стоял незнакомый ему молодой человек, который разговаривал по телефону. Боковым зрением Вестхаузен заметил, что незнакомец внимательно оглядел их с Мерцем, положил трубку и обратился к старику Бреннеке с каким-то вопросом. Но поскольку оконце в застекленной будке было опущено, он ничего не разобрал. Невольно ускорил шаги.
— Одну минуту, прошу вас!
Мерц остановился и удержал торопившегося Вестхаузена за руку.
— Слушай, это он нам, — удивленно сказал он. — Ты его знаешь?
Прикусив губу, Вестхаузен покачал головой.
