– Можем идти. Буря прошла мимо. – В его глазах плясали довольные искорки: его отношение к дракону было лишено почтительности.
– Как ты догадался?
У меня был вариант ответа на свой вопрос, но мне не очень хотелось получить подтверждение того, что я права.
– Ты постоянно забываешь, что среди нас эльфы. Алраэль посоветовал мне тебя поторопить, предполагая, что сама ты предпочтешь задержаться здесь. – И, продолжая добродушно улыбаться, добавил: – Ты на Тамираса внимания не обращай. Он уже давно принял и Закираля, и ваши с ним отношения. Но не может же он отступить, не продемонстрировав всем, что сделал все, что мог.
Как бы мне ни хотелось согласиться с его точкой зрения, но я знала, что все не совсем так, как говорил граф. И если моего мужа дракон действительно уже считал родичем, то видеть меня рядом с ним ему было больно. Но объяснять это Элизару я не собиралась. И поэтому, кивнув, вышла вслед за ним – ждали только нас.
Утро и вправду оказалось не столь морозным, как вчерашний вечер. Сменившийся за ночь ветер был приветливым.
Муж оказался рядом со мной быстрее, чем я успела это заметить. И такой стремительности и веющей от него опасности я еще не ощущала, как, впрочем, и вся наша команда, за исключением, естественно, Асии.
На лице сотника вместо спокойствия теперь читалась озабоченность. Давая надежду на то, что теперь-то к предостережениям мужа прислушаются.
Пальцы Закираля, затянутые в перчатки, скользнули по моему телу: меховая шапка, шубка, перевязь, ножны подаренного им оружия…
– Ты должна быть всегда рядом со мной. – Его голос был тих и даже воспринимался бесстрастным. Но было что-то в его интонации, что выдавало его теплоту. Впрочем, моего ответа он и не ждал. – Выходим.
Первым к открывшимся по приказу сотника воротам устремился Дер’Ксант с воинами Веркальяра. И глядя на то, как смотрят стражники крепости вслед эльфам, я сама не могла не ощутить той, похожей на чародейство слаженности, что отличала их движения.
Радмир, взглянув в нашу сторону и встретившись взглядом с Закиралем, двинулся следом за Тамирасом и Элизаром.
И я уже готовилась сделать шаг, когда услышала из уст мужа то, что, наверное, слышать не хотела.
– Им не выстоять. – Он говорил безучастно, но я чувствовала, как за его щитами бушует шквал эмоций: восхищение, сожаление, жажда боя и… желание не быть здесь.
Ему было больно. За тех, кто раньше был чужд ему по его природе, кто не был для него существом, достойным сожаления, кто не был для него достоин воинского уважения.
