– А зачем их любить, продажных красоток? – продолжал подтрунивать Шарль. – Их предназначение ― дарить наслаждение! – И тотчас, притворно вздохнув, добавил: – Нет, а я бы не отказался провести сейчас время с одной из них. Ведь на Ангелику, то бишь, простите, на Исидору, рассчитывать, увы, не приходится – ведьма, как ни крути!
При упоминании об Ангелике иезуит нахмурился, и его реакция не ускользнула от внимания графа.
– Не переживайте, друг мой, из-за той давней истории, ― миролюбиво заметил он. ― Кто ж знал, что все так обернется? Может, это и впрямь промысел Божий…
Сконци сделал еще одну попытку осадить дерзкого графа:
– Побойтесь Бога, д’Аржиньи! Ведьма и Божий промысел ― понятия несовместимые!
Однако сам тут же невольно задумался: «А кому ведомы помыслы Всевышнего?! Может, он и впрямь предоставил Ангелике возможность искупить ее тяжкий грех?»
Погрузившись каждый в свои мысли, Сконци и д’Аржиньи выехали на уже знакомую площадь Алькана. Иезуит огляделся:
– Где-то поблизости должен быть банк лангобардов…[52]
Пользуясь случаем, Сконци решил обналичить платежное поручительство Ватикана, ибо, во-первых, вместе со спутниками изрядно поиздержался в дороге, а во-вторых, деньги требовались для подкупа нужного человека в окружении архиепископа де Ледесмы.
Обнаружив искомый банк на выезде с площади, Сконци спешился и зашел внутрь, а Шарль остался на улице и принялся с интересом разглядывать пеструю толпу торговцев и горожан, с удовольствием отмечая, что многие молодые женщины призывно ему улыбаются. Дабы размять ноги, граф спешился и начал неспешно прогуливаться по площади.
Вдруг из дверей банка вышла роскошно одетая статная женщина в накинутой на лицо серебристой мантилье. Изысканный наряд, украшенный длинным жемчужным ожерельем, свидетельствовал о немалом достатке незнакомки. Неожиданно у Шарля возникло чувство, что где-то он уже видел эту женщину…
Не удостоив графа даже взглядом, дама направилась к карете, отдавая на ходу приказания своим телохранителям. Ее голос тоже показался Шарлю знакомым… Граф сосредоточился, и в памяти всплыла, наконец, расплывчатая картина: он обнимает и ласкает обнаженную женщину, ее черные как смоль волосы разметались по шелковой подушке…
– Бог мой… Это же она, графиня де Ампаро! – прошептал Шарль и невольно вздрогнул. – Или это снова наваждение? Что же делать? Куда провалился Сконци?..
Шарль подошел ближе и, укрывшись за своей лошадью, продолжил наблюдение за женщиной.
