А потом это все в одно мгновение прекратилось, щупальца втянулись обратно под плащ, писк оборвался, пришелец снова замер в полной неподвижности.
– С-сброс-с… эмоциональной экс… экс… экс… в общем, завершен, – сообщил он Черкашину. – С-сос-стояние на данный момент удовлетворительное. Раз-зговор можно продолжать.
Черкашин, разинув рот и вытаращив глаза, с изумлением на него смотрел. Давешняя увесистая мясорубка была теперь у него в руках, в самой что ни на есть боевой позиции. Причем момент, в который он ее схватил, он совершенно не помнил. Впрочем, пускать ее в ход, судя по всему, необходимости больше не было. Мерзкий Старикашка, по-прежнему неподвижный, снова выглядел достаточно безобидно.
– Что за повадки, – пробормотал он все же. – У меня, знаете, здесь не парк аттракционов.
– Ус-спокойс-ся, землянин, – прошипел Зугр Золтан. – У меня вс-сегда пос-сле гиперперехода такой эмоциональный с-с… с-сброс-с… К тому же это имущество вам уже вряд ли понадолбитс-ся.
– Это не вам решать, – возразил Черкашин сердито. – В этой квартире я пока что хозяин.
– Ну, раз-зумеется. Приношу вам с-свои из-звинения.
– Да ладно, – проговорил Черкашин уже более благодушно. Давешний сумбур в его голове к этому моменту исчез окончательно, и даже более того – сменился какой-то игриво-бесшабашной удалью. А пахтать мне его во всю ивановскую, подумалось ему. Видимо, "эмоциональный сброс" случился также и у него, хотя никакого-такого гиперперехода он вроде бы не совершал.
– Знаете что, – сказал он весело. – Я все еще по-прежнему хочу есть. И даже больше, чем раньше. Если я хоть что-нибудь сейчас не съем, – добавил он, – то больше за себя не отвечаю. Могу, к примеру, наброситься на вас и сожрать живьем.
При последних словах этой фразы пришелец невольно отступил назад. Это движение не укрылось от взгляда Черкашина. Неужто и вправду поверил, удивился он. Ну и нравы же у них, видно, там, в галактике. Тут он представил, как засовывает себе в рот склизкое зеленоватое щупальце, жует его, потом пытается проглотить, и его чуть не стошнило.
– Да ладно, – пробормотал он миролюбиво. – Я пошутил. У нас, землян, такие обычаи, знаете, не в чести – пожирать живых существ, по крайней мере, разумных.
Он хохотнул. Пришелец же на его заявление вроде бы никак не отреагировал. Стоял себе молча и неподвижно да все лупал и лупал своими маленькими злобными глазками.
Черт его знает, что у него на уме, подумал Черкашин, с недоумением глядя на сумрачную фигуру у окна. Но инициатива, кажется, уже не на его, а на моей стороне. Что ж, это хорошо.
