На скосе века | страница 82



И даже волны скорости снижают…
Что ж, можно жить… Но я хочу домой.
14 июля 1986

На вечере поэтов

Стихи все умерли со мной
Давно… А зал их — ждал.
И я не плыл за их волной —
По памяти читал.
И было мне читать их лень,
И горько душу жгла
Страсть воскресить вчерашний день,
Когда в них жизнь была.
Тогда светились их слова
В подспудной глубине…
Теперь их плоть была мертва.
И смерть жила во мне.
Они всю жизнь меня вели
И в них — вся жизнь была.
И вот живыми не дошли
Сюда… А жизнь — прошла.
14 июля 1986

Мечты исполнились

>Сон

Я вернулся… Благодать!
Больше не о чем мечтать.
Сон свершился наяву,
Паровоз летит в Москву.
…Но с тоской в окно гляжу:
В вагонзаке я сижу.
Январь 1987

Брайтонские брюзжания

Я в Брайтоне свой кончу век,
Где за окном почти до лета
На тротуарах скользок снег,
А на уборку денег нету.
Верней — расчёта… Трезв расчёт.
Впрямь большинство спасёт сноровка
А шею кто себе свернёт —
Дешевле выплатить страховку.
А мне-то что? Но вот в окно
Гляжу… И злюсь. Брюзжу с чего-то.
Как будто мне не всё равно,
Какие в Брайтоне расчёты.
Что злиться, если жив-здоров?
И твёрдо ведаешь к тому же,
Что здесь ты в лучшем из миров,
А остальные — много хуже.
Всё так, но страх меня гнетёт,
Что и когда беда накатит,
Здесь тот же скажется расчёт
И на спасенье средств не хватит.
1987

Виктору Некрасову

>К его 75-летию

Взлёт мысли… Боль тщеты… Попойка…
И стыд… И жизнь плечом к плечу…
— Куда летишь ты, птица-тройка?
— К едрёной матери лечу…
И смех. То ль гордый, то ли горький.
Летит — хоть мы не в ней сейчас…
А над Владимирскою горкой
Закаты те же, что при нас.
И тот же свет. И люди даже,
И тень всё та же — как в лесу.
И чьё-то детство видит так же
Трамвайчик кукольный внизу.
А тройка мчится!.. Скоро ухнет —
То ль в топь, то ль в чьи-то города.
А на московских светлых кухнях
Остры беседы, как всегда.
Взлёт мысли… Гнёт судьбы… Могу ли
Забыть?.. А тройка влезла в грязь.
И гибнут мальчики в Кабуле,
На ней к той цели донесясь.
К той матери… А в спорах — вечность.
А тройка прёт, хоть нет пути,
И лишь дурная бесконечность
Пред ней зияет впереди.
А мы с неё свалились, Вика,
В безвинность, правде вопреки.
…Что ж, мы и впрямь той тройки дикой
Теперь давно не седоки.
И можно жить. И верить стойко,
Что всё! — мы люди стран иных…
Но эти мальчики!.. Но тройка!..
Но боль и стыд… Что мы без них?
Летит — не слышит тройка-птица,
Летит, куда её несёт.
Куда за ней лететь стремится
Весь мир… Но не летит — ползёт.
А мы следим и зависть прячем
К усталым сверстникам своим.
Летят — пускай
       к чертям собачьим.