- Что же это за Дело такое?- с деланным равнодушием спросил Ищенко. В глазах его появился азартный блеск, колено под столом ходило ходуном.
- Честно говоря, идея Дела принадлежит не мне, а фюреру,- сказал Корсаков. - Он долго думал, куда бы направить энергию своей команды. К его чести должен сказать, что он не увлекался криминалом и сумел не засветиться перед органами. Однако занимались они такими мелочами, которые фюрера никак не могли удовлетворить. Ему требовался большой кусок. Всю жизнь заниматься мелким рэкетом, щипать ларечников, как какой-нибудь Пистон - это не для него.
- Вроде бы начинаю понимать,- произнес Ищенко. - Дисциплинированная команда с идейной подкладкой... Терроризм, шантаж, заложники,- что-нибудь в этом роде. Правильно?
- Да,- кивнул Корсаков. - Но в общенациональном масштабе. Замысел в общих чертах состоит в том, чтобы путем быстрой военной операции захватить Москву. Вот над этим мы с ним и работаем.
Ищенко подавился пивом. Он понимал, что не ослышался, и искоса посмотрел на собеседника, пытаясь понять, как ему следует реагировать на столь нелепое заявление человека, еще секунду назад казавшегося вполне разумным. Он вспомнил рассказы приятелей о том, что речам некоторых психов присуща необычайная логика и убедительность. Корсаков заметил его замешательство и хладнокровно продолжал:
- Ну не всю Москву, конечно,- для успеха дела в этом просто нет необходимости. Достаточно будет захватить ключевые в военном отношении точки в пределах Садового кольца.
- И ты тоже решил под это подписаться?- с трудом протолкнув наконец пиво в утробу, спросил капитан.
- Уверяю тебя, что я далеко не одинок,- заметил Корсаков.
- Ну, я тебе компанию не составлю,- раздраженно заявил Ищенко. - Ты хоть представляешь, что из всего этого может получиться, тем более с таким ожесточенным народом, как сейчас? А у тебя там фашисты и Бог знает какие еще сумасшедшие!
- Может получиться, а может и не получиться - смотря как и ради чего вести Дело,- возразил Корсаков. - Но ты не дослушал.
- Ну давай дальше,- вздохнул капитан, внезапно ощутивший крайнюю усталость. Ему захотелось поехать в свою холостяцкую комнатушку и завалиться спать. Словно издалека до него донесся голос Корсакова:
- Идея окончательно оформилась после занятия чеченцами Грозного в августе 96 года. Как ты помнишь, город они не штурмовали, просто заняли все те точки, где не было федеральных войск, но этого оказалось достаточно для большого шантажа. Наши уникально гнилые в моральном отношении средства массовой информации назвали эту операцию "взятием Грозного", хотя то, что чеченцы действительно пытались штурмовать, они взять так и не смогли, а наше храброе правительство вывело войска из всех захваченных ранее с боями вражеских опорных пунктов. Шантаж состоял в том, что новый штурм Грозного продлится долго и потребует больших жертв. Об этом постоянно твердили телевидение и газеты, ну а правительству страшно хотелось поддаться на шантаж и потерпеть поражение, так что оно соглашалось.
