Следствие - Станислав Лем

Мерно щелкали контакты на этажах. Старинный лифт со стеклами, гравированными цветочками, медленно полз вверх. Остановился. Четверо мужчин вышли из него и прошли по коридору. Хотя еще был день, горело электричество.

Обитая кожей дверь отворилась.

– Входите, джентльмены, - пригласил человек, стоящий на пороге.

Грегори вошел последним, вслед за врачом. В кабинете было темновато. За окном плавали в тумане голые ветви деревьев.

Главный инспектор уселся за письменный стол - черный массивный стол с резной балюстрадкой. На полированной его поверхности стояли два телефона, плоский микрофон внутренней связи, лежала курительная трубка, очки, лоскуток замши - больше ничего. Усаживаясь в глубокое кресло, придвинутое к стене, Грегори обратил внимание, что над столом висит маленький портрет королевы Виктории. Главный инспектор обвел их взглядом, словно пересчитывал или наново вспоминал лица. Боковую стену кабинета закрывала огромная карта Южной Англии, напротив, у другой стены, стоял большой книжный шкаф черного дерева.

– Джентльмены, - начал инспектор, - с этим делом я знаком только по протоколам, вы, несомненно, ориентируетесь в нем лучше меня. Поэтому я хотел бы попросить кратко изложить факты. Мистер Фаркар, давайте начнем с вас.

– Слушаюсь, инспектор, но ведь начало я тоже знаю только из протоколов.

– Ну, в самом начале и протоколов-то не было, - пробормотал Грегори несколько громче, чем следует. Все обернулись к нему. С подчеркнутой независимостью он принялся обшаривать карманы в поисках сигарет.

Фаркар выпрямился в кресле.

– Это началось в прошлом году, во второй половине ноября. Возможно, подобные случаи бывали и раньше, но сперва на них просто не обращали внимания. Первый рапорт мы получили за три дня до Рождества, но только позже, а именно в январе, тщательное расследование показало, что подобные истории с трупами случались и прежде. Этот рапорт пришел из Энгандера. Собственно говоря, носил он несколько полуофициальный характер. Смотритель покойницкой Плейс жаловался коменданту тамошнего поста, который, кстати сказать, его шурин, что по ночам кто-то трогает покойников.

– В чем выражалось это «трогает»?

Инспектор методично протирал очки.

– В том, что утром трупы лежали не так, как вечером. Точнее, речь шла только об одном трупе, кажется об утопленнике, который…

– Кажется? - бесцветным голосом переспросил главный инспектор.

Фаркар еще сильнее напрягся.

– Все показания представляют вторичные реконструкции, вначале никто не придавал этому значения, - объяснил он. - Смотритель покойницкой не уверен, был ли то утопленник или кто другой. В сущности, энгандерский комендант Гибсон допустил ошибку, не составив протокола об этом происшествии, но он думал…