— Да, понимаю. Сейчас приеду, — коротко сказал он и положил трубку на рычаг.
— Что случилось, Стюарт? — с тревогой спросила она.
— У мамы тяжелый сердечный приступ.
— Она не… — Розлин безотчетно схватила его за рубашку.
— Нет, к счастью, она жива, — быстро ответил он. — Ее доставили в больницу, и я еду к ней. Как только что-то выясню, сразу позвоню тебе.
— Не говори глупости. — Розлин спустила ноги на пол. — Я еду с тобой.
— Ты не можешь…
— Могу.
Она схватила со стула белье и, забыв о ложной скромности, начала стягивать ночную рубашку через голову. Розлин рано лишилась матери, и Элли Роули занимала в ее сердце особое место.
В ее поспешных движениях была такая грация, что Стюарт на мгновение замер, любуясь очертаниями гибкой спины, тонкой талии и узких, почти мальчишеских бедер.
— Я буду готова через минуту, не уезжай без меня.
— Хорошо, — кивнул он.
— Ну, как она?
Розлин показалось, что Мартин Роули, который сгорбившись сидел в углу крохотной приемной, куда их проводила дежурная сестра, как будто стал ниже ростом. Услышав голос сына, он поднял голову, и Розлин поразило разгневанное выражение его лица.
— Хочешь сказать, что тебе не все равно?
— Конечно нет, ты сам знаешь, — тихо ответил Стюарт.
— Она бы не попала в больницу, если бы ты не вел себя как безответственный эгоистичный подросток. С тех пор, как Элли узнала о ребенке, она все время волнуется. Это ты во всем виноват, мне противно даже смотреть на тебя. — Голос Мартина дрожал от гнева. Он медленно встал, сжав кулаки.
Стюарт не пытался оправдываться. Его отрешенное спокойствие удивляло Розлин еще по дороге в больницу.
— Ну, что, молчишь? — Стюарт поморщился, услышав, как низкий голос отца предательски дрогнул. — Ты, кажется, собирался что-то сказать?
— Ты видел маму?
Мартин Роули снова сел и закрыл лицо руками.
— С ней сейчас врачи.
Розлин подошла к Стюарту и взяла его за руку.
— Ему легче, когда можно кого-то обвинить, — мягко сказала она.
Стюарт посмотрел на их соединенные руки, а потом ей в глаза.
— Я знаю.
Ей было невыносимо видеть его застывший, потухший взгляд. Она стала поглаживать большим пальцем его ладонь.
— На самом деле он так не думает.
— Ну конечно думает, это же правда!
Презрение к себе, прозвучавшее в голосе Стюарта, резануло Розлин слух. Она готова была расплакаться от бессилия при виде страданий человека, который был ей так дорог. Первым ее побуждением было броситься ему на шею, но она сдержалась.
— Жалея себя, ты не поможешь тете Элли, — тихо сказала она.
