Ему хватило совести смутиться.
— Это совсем другое дело.
— Да уж, конечно, — искренне согласилась Розлин. — В том, что было у меня с Кевином, не существовало примеси эгоизма или дешевой жажды приключений. Послушай, да не убивайся ты так. Я спала с Кевином вовсе не по твоему совету или примеру. Я просто в него влюбилась.
Но, как ни странно, это объяснение тоже не успокоило Стюарта.
— Тогда какого черта ты не захотела иметь от него детей? Ты же сама недавно говорила, что уже созрела для этого.
— Кто сказал, что я не хотела? — попыталась выкрутиться Розлин, понимая, что попалась в собственную ловушку.
— Но ты же отказалась выйти за него замуж. Отсюда логически следует…
— Ой, только давай не будем снова упражняться в логике. Просто Кевин выбрал неподходящий момент для своего предложения, вот и все.
— А сейчас?
— Послушай, оставь меня в покое! — выбрала Розлин единственный оставшийся у нее способ избежать этих неприятных вопросов. — Я устала и сейчас не способна ясно мыслить, не говоря уже о том, чтобы играть с тобой в словесные игры.
Стюарт заметил темные круги под ее глазами и отошел к двери.
— Спокойной ночи.
Она свернулась калачиком и с головой накрылась одеялом. Жаль, что он не всегда так отзывчив к ее желаниям. Эта мысль автоматически повлекла за собой череду воспоминаний, которые не оставили и тени сомнения в том, что Стюарт, напротив, может быть очень и очень чутким. Казалось, он раньше ее самой знал, чего она хочет.
Неглубокий сон Розлин прервал телефонный звонок. Открыв глаза, она увидела, как Стюарт бросился к телефону и схватил трубку.
— Я сама.
Он взъерошил пятерней спутанные волосы.
— Прости, я не хотел, чтобы ты проснулась.
Рубашка на нем была расстегнута почти до пояса, и Розлин с трудом оторвала взгляд от его мускулистого торса.
— Алло? Да, дядя Мартин, он здесь. — Она поморщилась и передала трубку Стюарту. — Это тебя.
— Отец? — По мере того, как Стюарт слушал собеседника, его лицо все больше напрягалось. — Никакого тайного романа не было.
Розлин посмотрела на часы: половина третьего.
Застав сына у нее в квартире в такой час, дядя Мартин мог сделать вполне определенные выводы. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что Стюарт и раньше не раз ночевал у нее, когда они засиживались за разговорами допоздна и ему уже не имело смысла возвращаться домой. Но тогда ей и в голову не приходило смущаться по этому поводу, а вот теперь…
Но, глядя на молчащего Стюарта, Розлин постепенно начала понимать, что случилось нечто серьезное. Его крупное тело застыло в каком-то неестественном напряжении, а густые ресницы скрывали выражение глаз. У нее засосало под ложечкой от неприятного предчувствия.
