Обычный день, ничем не отличающийся от остальных.
Всё также спешат прохожие, пряча лицо от мелкого моросящего дождика, который назойливо всё же оставляет холодные капли на коже. По-прежнему, как это бывает осенью, листьями усеяна земля, а порывистый ветер бессердечно срывает последние листочки с колышущихся ветвей, а они отчаянно держатся и борются за жизнь. У них ещё есть шанс пожить на своём прежнем месте, пусть и изменив цвет, скукожившись, постарев, суметь удержаться.
А она не смогла. Не смогла удержаться на этой земле. Не смогла…хотя очень старалась.
Он отошёл от окна, задёрнув старенькую прозрачную занавеску, и, шаркая тапками по полу и стерев наворачивающиеся слёзы с покрытого морщинами лица, накинул куртку и вышел на улицу. Его не смутили наглые капли, которые тут же усеяли лицо и, соединяясь одна с другой, стекали мокрыми дорожками. Наоборот, он поднял лицо к небу.
Может, вот сейчас, в этот самый момент, она смотрит на него оттуда, сверху, и роняет на него свои слёзы. Она так хотела жить!
Хотела посадить ещё много цветов на даче! Она любила цветы. Каких там только не было! Не участок земли, а благоухающая клумба! «Но вот таких, жёлтеньких в крапинку ведь у меня ещё нет!», – зазвучал её озорной голос в его голове.
Будут. Обязательно будут! Он сам их посадит. Для неё. Ведь говорят, что душа, даже после смерти тела, всё знает, всё видит. Хочется и ему в это верить. Как только наступят тёплые деньки, он непременно разыщет тот самый куст пиона, желтенький в крапинку.
Мимо бегут мама с мальчиком. Мальчуган, шлёпая по лужам, хохочет. Его совсем не смущает непогода. Девушка ругается, тянет за руку хулиганящего сына, торопит, переживает, что намокнет, простынет.
Он засунул подмёрзшие в руки в карманы. Нет, не так надо! Мама, как же вы не правы! Остановитесь на минуту, насладитесь дождём, посмотрите, как ваш сынишка радуется разлетающимся брызгам, улыбается, как звонко звучит его смех! А ещё лучше попрыгайте вместе с ним! Я вас уверяю, он не запомнит ваших подарков и конфет, а вот этот момент пронесёт через всю свою жизнь. Обнимите его, пока можете. Вот я, например, уже не могу.
Не смогу её больше обнять, сказать, как сильно я её люблю.
И как будто, услышав его мысли, молодая женщина обернулась, прекратила торопить мальчика и замедлила шаг. Пусть так. Пусть крепко и дальше держит его за руку, согревая своим теплом.
– Мама, мамочка! смотри какую папа ёлку принёс! Она будет прям до потолка! – перебивая друг друга их дети радуются традиции. А она, прислонившись к дверному косяку, вытирает руки о кухонное полотенце. Улыбается, а глаза искрятся радостью. Пахнет сладким. Будет пирог. С яблоками, как я люблю. Она всегда баловала меня выпечкой. Так умела только она. И как только они все вместе закончат наряжать новогоднюю ёлку и её макушку украсит красная звезда, они пойдут пить чай. С вареньем, которое она сама сварила.
