— Я должна переехать. Понимаете, это лучшая комната фрау Дресслер. Когда я приехала сюда, то была с мужем. Тогда она дала нам лучшую комнату. Но теперь его здесь нет, и я должна переехать. Мне не нужна большая комната, я теперь одна. Но будет очень хорошо, если вы сохраните наши образцы.
Другой чемодан принадлежал ей. Открыв его, она покидала внутрь туфли и другие вещи, лежавшие в комнате. Когда чемодан наполнился, она перевела взгляд на огромную гору чемоданов и коробок и улыбнулась.
— Вот все, что у меня есть, — сказала она. — Не то что у вас.
Она склонилась над полыми тубами.
— Зачем вам это?
— Посылать донесения.
— Вы шутите.
— Нет, уверяю вас, нет. Лорд Коппер сказал, чтобы я посылал в них донесения.
Девушка засмеялась:
— Как смешно! Такие палки есть у всех журналистов?
— Да нет… честно говоря, их, по-моему, ни у кого нет.
— Какой вы смешной! — Ее смех перешел в кашель. Она села на постель и кашляла до тех пор, пока на глазах у нее не выступили слезы. — О Господи, я так давно не смеялась, а теперь мне больно… А здесь что?
— Каноэ.
— Нет, вы все-таки шутите.
— Правда, это каноэ. По крайней мере так говорили в магазине. Вот смотрите.
Они расстелили на полу брезент и с большим трудом собрали из деталей каркас. Дважды им пришлось останавливаться, когда смех девушки превращался в приступ кашля. Наконец их труд был завершен, и из моря стружек поднялась маленькая лодка.
— Это правда каноэ! — закричала она. — Теперь я верю, что вы сказали правду про эти палки. Смотрите, здесь есть сиденья. Скорее забирайтесь, нам пора!
Они сидели друг против друга в лодке, и колени их соприкасались. Девушка смеялась громким, чистым смехом и больше не кашляла.
— Какое оно красивое, — сказала она, — и такое новое. Я не видела ничего такого нового с тех пор, как сюда приехала. Вы умеете плавать?
— Да.
— Я тоже. Я плаваю очень хорошо. Значит, если мы перевернемся, будет не страшно. Дайте мне одну из этих палок, я буду грести…
— Я не помешал? — спросил Коркер. Он стоял на веранде и смотрел через стекло в комнату.
— Господи, — сказала девушка.
Они с Уильямом вышли из лодки и стали посреди стружек.
— Мы решили опробовать каноэ, — пояснил Уильям.
— Занятно, — сказал Коркер, — а почему бы не опробовать омелу?
— Это мистер Коркер, журналист.
— Да-да, я вижу. Мне пора.
— Не Гарбо, — сказал Коркер. — Бергман.
— О чем он?
— Он говорит, что вы похожи на кинозвезду.
— Правда? Он правда так говорит? — Ее лицо, затуманившееся после вторжения Коркера, просияло. — Я хотела бы выглядеть как кинозвезда. Но мне пора. Я пришлю боя за своим чемоданом.
