— Тут сейчас живет девушка. Ей придется съехать.
— Зачем же… Я не хочу, чтобы из-за меня…
— Ей придется съехать, — повторила фрау Дресслер. — Это моя лучшая комната. Со всеми удобствами.
Уильям оглядел жалкую мебель и жалкие, но многочисленные безделушки.
— Да, — сказал он, — да, действительно со всеми.
Караван носильщиков перенес багаж Уильяма из «Либерти». Когда его сложили в комнате, там совсем не осталось места. Носильщики в ожидании платы стояли на веранде. Бой Уильяма исчез, как только услышал, что хозяин переезжает. Фрау Дресслер наградила их несколькими медными монетами и словесной бурей.
— Если у вас есть что-нибудь ценное, — сказала она Уильяму, — отдайте мне. Здешние жители все злодеи.
Он отдал ей сокровища Коркера. Она отнесла их в свою комнату и спрятала под кровать. Уильям начал распаковываться.
Кто-то постучал. Дверь отворилась. Уильям стоял спиной к ней, на коленях перед чемоданом.
— Простите, — сказал женский голос. Уильям повернулся. — Простите, можно, я заберу свои вещи?
Это была девушка, которую он днем раньше видел в шведской миссии. На ней был тот же макинтош и те же грязные резиновые сапоги. Казалось, что она такая же мокрая. Уильям вскочил на ноги.
— Да, конечно, позвольте, я вам помогу.
— Спасибо. У меня вещей немного. Но один чемодан тяжелый. Там вещи моего мужа.
Она сняла чулки со спинки кровати, сунула в один руку, показала Уильяму две большие дыры, улыбнулась, свернула чулки в комок и положила их в карман плаща.
— Вот этот, — сказала она, указывая на потрепанный кожаный чемодан. Уильям сделал попытку его поднять. Он был таким тяжелым, будто в нем лежали камни. Девушка открыла его. В нем лежали камни. — Это образцы моего мужа, — сказала она. — Он велел мне обращаться с ними очень осторожно. Они очень важные. Но вряд ли их кто-то украдет. Они такие тяжелые.
Уильям поволок чемодан по полу.
— Куда?
— У меня маленькая комната возле кухни. Нужно подняться по приставной лестнице. Образцы туда поднять будет трудно. Я просила фрау Дресслер взять их к себе, но она не захотела. Она говорит, что в них нет ничего ценного. Понимаете, она не инженер.
— Почему бы не оставить их здесь?
Ее лицо просияло.
— А можно? Вы очень добры. Я на это надеялась, но не знала, какой вы. Мне сказали, что вы журналист.
— Так оно и есть.
— В городе их теперь много, но вы на журналиста не похожи.
— Не понимаю, почему фрау Дресслер поселила меня именно в эту комнату, — сказал Уильям. — Я прекрасно чувствовал бы себя в любой другой. Вы хотели переехать?
