Недалеко от нас снимала комнату возлюбленная Шимана, молодая фрейлен Бибиана. Она занималась тем, что холщовые дамские сумочки расшивала разноцветными шерстяными нитками. Получались круги, квадраты и другие геометрические фигуры разных цветов. Это были красивые сочетания красок. Все восторгались. Комната Бибианы помещалась на первом этаже. В нее можно было попасть, просто перешагнув через окно.
Иногда в пасмурные дни, когда у моря было неуютно, мы отправлялись в далекие прогулки. Отчим, мама, я и Шиман с Бибианой. Выходили за пределы Мисдроя. Домики в ухоженных садах, заборы, надписи. Какой покой и порядок царили кругом! Налево — полотно железной дороги, время от времени — стук колес, сиплый гудок паровоза. Справа, за крышами и садами, — стальная полоска моря.
В Мисдрое собралось несколько русских семей. Актер Андрей Лаврентьев, так называемый «Лавруша», которого несколько лет спустя можно было видеть на сцене Большого драматического театра в Ленинграде, на Фонтанке. Его жена, молодая, элегантная, острая на язык Марианна Зорнекау, происходила из каких-то придворных кругов Царского Села. Потом появился и прогостил у нас несколько недель писатель Иван Сергеевич Соколов-Микитов, которого война застала в Англии и который сейчас пробирался в Россию, — молчаливый и скромный, влюбленный в русскую природу, узнающий птиц по их голосам. В середине лета в Мисдрой приехал писатель Борис Алексеевич Зайцев с женой и дочерью Наташей, десяти лет, веселой девочкой с двумя косичками, торчащими по бокам.
Часто по вечерам на застекленной террасе отчим читал только что написанные страницы «Аэлиты». Я слушал, завороженный. Потом выходил в сад и смотрел на черное небо, усыпанное звездами. Среди них можно было легко найти Марс — большую желто-красную немерцающую звезду, стоящую невысоко над горизонтом. Она таила в себе загадочную красоту. Я вспоминал рисунки Лавелла и Скиапарелли; снежные полярные шапки, тающие каждый марсианский год и вновь появляющиеся, линии загадочных каналов. В 1924 году предстояло «великое противостояние» Марса, когда его удаление от Земли делается минимальным. К этому событию готовились астрономы во всем мире, и внимание широкой публики было приковано к этой огненной звезде.
Зайцевы (родители) когда-то были в Италии и вернулись, упоенные ею. Они говорили, что Италия — самая красивая страна в мире и теперь они хотят жить в Италии, и только в Италии. Наташа, вслед за родителями, восхищалась Италией, в которой она никогда не была. А я, вслед за Наташей, тоже стал мечтать об Италии. Судьба, однако, распорядилась иначе. Вместо Италии Зайцевых занесло в Германию, а оттуда — во Францию.
