Рассказ об одном путешествии - Федор Федорович Крандиевский

Есть такой общий закон: дети знаменитых родителей на старости лет начинают писать воспоминания. Для доказательства нет необходимости далеко ходить. Достаточно разложить перед собой тома «Нового мира» за последние 10—20 лет.

Моя мать — Наталия Васильевна Крандиевская-Толстая — поэт. Писатель Алексей Николаевич Толстой — мой отчим. Об его творчестве и биографии пишутся статьи и книги, защищаются диссертации. Однако в жизни А. Н. Толстого есть период, мало отраженный биографами. Это — период эмиграции всей нашей семьи за границу (1919—1923 годы). Не осталось ни одного живого свидетеля этого периода. Моя мать умерла в 1963 году. Моему брату Никите было меньше шести лет. Другой мой брат, Дмитрий, еще не родился. Юлия Ивановна Уйбо (так называемая «Юленька»), взятая в наш дом в 1915 году для обучения меня и моей сводной сестры Марьяны немецкому языку и постепенно превратившаяся в верного члена нашей семьи, прошедшая вместе с нами через все скитания, умерла во время ленинградской блокады в 1942 году. Даже талантливый Ираклий Андроников, друг моей юности, ничего не мог бы рассказать об этом периоде жизни нашей семьи.

Годы эмиграции — это годы моего отрочества. Прекрасная пора, когда жизнь кажется построенной на твердом фундаменте, когда нет ни в чем никаких сомнений и будущее кажется манящим. Такой мне казалась тогда наша эмигрантская неустроенная жизнь. Меня мало интересовало тогда, как живут мои родители и как они зарабатывают деньги. Я был уверен в своем будущем и был убежден, что все идет, как надо.

Конечно, описание моего отрочества интересно лишь постольку, поскольку оно протекало рядом с моими родителями и поскольку они отражены в нем. В этих записках жизнь представляется с позиций 10—14-летнего возраста. Поэтому здесь много неточностей. Я благодарен литературоведу И. И. Щербаковой, в беседах с которой мне удалось восстановить некоторые даты, утраченные памятью. Для серьезного литературоведа эти записки вряд ли представляют интерес. Я их пишу потому, что их больше некому написать. Люди уходят и уносят с собою свое прошлое. Оно постепенно тает, если оно не запечатлено на бумаге.

Раннее солнечное утро. Весна 1960 года. Я поднимаюсь по трапу самолета. Прежде чем нырнуть в его нутро, я останавливаюсь и оборачиваюсь назад. Вдалеке на террасе аэропорта — маленькая фигурка моей жены. Она машет мне белым платочком.

Я лечу в Париж. Мне предстоит прочесть в Сорбонне курс лекций по электронной теории катализа на полупроводниках. Это в порядке так называемого «профессорского обмена» между московским и парижским университетами. Для меня эта поездка имеет, однако, и другой, скрытый и волнующий, смысл. 40 лет тому назад я два года жил и учился в Париже. Для меня эта поездка — это путешествие в детство.