— Я же постучал, — сказал Жакмор.
— Да, но она ничего не видит и, когда говорила «войдите», не знала, что это вы.
— Но сказала же!
— Ну и что, просто старая карга хорошо воспитана.
Тем временем портниха собирала сборочки на талии. Точно такое же белое пикейное платье Жакмор видел накануне на Клемантине.
— Так она и правда шьет с закрытыми глазами, — не веря собственным, констатировал, чтобы уверить себя, психиатр.
— Не так, — припечатал кузнец. — Опустить веки еще не значит закрыть глаза. Там, внутри, они открыты. Если открытую дверь загородить глыбой, она же не станет от этого закрытой, то же самое с окном. А для прозрений зрение вообще лишнее — это делается не глазами, хотя для вас, ясное дело, это дело темное.
— Если вы думаете, что ваша галиматья способна меня просветить, то заблуждаетесь, и очень сильно.
— Я вообще силен, — уронил кузнец, — особенно по сравнению с вами. Ну вот что, оставьте старуху в покое и идите себе подобру-поздорову.
— Ладно, я уйду, — сказал психиатр.
— Скатертью дорожка, — напутствовал его кузнец.
— До свиданья, месье Жакмор, — вымолвила портниха.
Она откусила нитку зубами, как Парка, отдавшая ножницы точильщику. Жакмор, оскорбленный, с достоинством пошел к двери и на прощанье, обернувшись, пустил парфянскую стрелу:
— Я трахну вашу служанку.
— На здоровье, — отозвался кузнец. — Я уже пробовал — удовольствие еще то. Все равно что спать с мороженой треской.
— Ничего, у меня она оттает, — пообещал Жакмор. — Я ей закачу психоанализ.
Он вышел на улицу с гордо поднятой головой. Три свиньи, похрюкивая на каждом шагу, продефилировали мимо него. С досады наш Жакмор пнул в зад последнюю из трех, на вид самую ехидную.
15
27 июльня (позже)
Служанка кузнеца, по имени Краснорожа, спала на чердаке, который делила с очередным учеником. Ученики дохли один за другим, ей же, двужильной, было все нипочем, особенно с тех пор как хозяин оставил привычку закатываться, как приспичит, к ней в постель. Ученик — тот не в счет. Дохлый, ледащий, никуда не годный. В постели только спать и может. Хотя как раз сейчас он не спал. Прилежно раздувал в кузнице огонь. Там и застал его Жакмор, когда вошел и оглядел закопченные, несмотря на старания Краснорожи, стены и потолок.
— Привет, ученик, — сказал он.
Парнишка робко поздоровался, машинально заслоняясь локтем — как правило, каждый посетитель норовил шутки ради влепить ему по морде. Мол, раз он целый день колотит по железу, пусть и сам получит пару-другую колотушек — все по справедливости.
