В попытке смягчить свою настойчивость Лиззи доброжелательно улыбнулась.
— Это Хью, мэм.
— Хью. Хорошо. Я бы хотела его увидеть. А другие?
— Другие кто, мэм?
— Мистер Таппер, я ценю вашу преданность капитану, поверьте, и хорошо помню, что он считал дом непригодным для проживания, но, как я говорила ему и миссис Таппер, теперь здесь все изменится, поскольку появилась я. И поверьте, мне есть чем здесь заняться. Я могу сделать дом лучше — и сделаю, обещаю. Вот увидите.
— Да, мэм, — скорее почувствовала, чем услышала его вздох Лиззи.
— Благодарю вас. А что другой землекоп? Капитан сказал, кажется, что их двое?
— В настоящий момент его нет здесь.
Мистер Таппер явно юлил. Она это чувствовала. Каждый раз, когда говорил неправду, опускал голову. Бедняга. Очевидно, не привык лгать. Это характеризовало его с лучшей стороны, хотя вызывало беспокойство и недоумение, почему он лжет.
— И где же он, скажите на милость, если не здесь?
— Отправился за покупками. Строительными материалами и прочим. В Дартмут.
Три энергичных кивка в знак подтверждения справедливости сказанного. Что показалось ее пытливому уму не только любопытным, но и чрезвычайно подозрительным.
— Прекрасно. Увижусь с ним, когда вернется. А другого, Хью, можете прислать ко мне при первой удобной возможности. А пока я хотела бы просмотреть все бухгалтерские книги.
— Все бухгалтерские книги, мэм?
— Все. Так будет лучше, вам не кажется? Трудную работу лучше сделать сразу. Можете принести их мне немедленно.
— Слушаюсь, мэм.
Лиззи обнаружила, что предпринятое усилие, направленное на борьбу с печалью, вызвало у нее странное чувство удовлетворения. Окинув взглядом аккуратные ряды своих книг, расставленных на протертых от пыли полках, она позволила себе на короткий миг ощутить некое подобие спокойствия. Несмотря на смерть Джейми, это был ее дом, вернее, место, которое станет ее домом. Впервые у нее возникло чувство, что, возможно, она выживет. Что, возможно, добьется успеха и, возможно, со временем обретет счастье.
Но стоило мистеру Тапперу привести землекопа, как ее охватило необъяснимое беспокойство.
Они появились вскоре после часа дня. Первый нес под своей единственной рукой еще одну стопку бухгалтерских книг в парусиновых переплетах. Второй напоминал своим видом пса, которого насильно притащили в дом с берега моря.
Он имел достаточно приятную наружность, большой и крепкий молодой человек в поношенной одежде неопределенно-грязного цвета, с усталым и покорным выражением лица, говорившим, что не слишком рад здесь находиться.
