— Достань-ка там из кобуры бутылки.
— Слушаюсь.
Привыкнув к темноте, Дундич теперь ясно видел, что штабс-капитан не снимал руки с кобуры пистолета. Во дворе было тихо. Только у телеги фыркали и жевали сено обозные лошади.
— Ну, что же ты? — спросил Дундич.
— А какие вам бутылки, господин поручик? — отвечал из тьмы Дерпа. — Тут разные есть.
— Пройдемте поближе, господа, — пригласил Дундич. Они все так же под руку подошли к лошадям.
— Вот эту, что ль? — спросил Дерпа, протягивая большую бутылку.
— Нет. Этого! — значительно произнес Дундич.
Со страшной силой бутылка обрушилась на голову штабс-капитана. Тот ахнул и словно провалился сквозь землю.
— Садись! — шепнул Дундич. Дерпа одним махом взлетел на коня.
— Бери ее! — Дундич крепко держал дрожащую от страха девушку, зажимая ей рот.
Дерпа схватил сестру на руки.
— Не драться! — сказал он спокойно, получив короткий, но сильный удар по лицу. Катя вскрикнула. — Замри, кадетская морда, а не то крышка! — пообещал Дерпа, сунув ей в бок кулаком.
Дундич взял лежащую поперек седла бурку, накинул ее на плечи и сел на лошадь. Они шагом выехали со двора. Вокруг было тихо. Только со станции изредка доносились гудки паровоза. Они свернули мимо шлагбаума и, трепеща черными крыльями бурок, помчались вдоль железной дороги…
— Господа, вы ничего не слыхали? — спросил Красавин.
— А что? — сказал настороженно Злынский.
— Кто-то крикнул.
— Крикнул? Может быть, гусар пристал к этой сестре? — предположил ротмистр.
— Ничего ему тут не будет, — сказал Красавин с мрачной уверенностью. — По роже разве только.
«Должно быть, вы имели случай убедиться в этом на деле», — подумал Злынский, но ничего не сказал.
— Нет, действительно, что их так долго нет? — произнес Красавин с озабоченным видом. — Надо пойти посмотреть. — Он позвал с собой хорунжего. Оба быстрыми шагами вышли во двор.
Не прошло и двух минут, как они втащили в комнату окровавленного штабс-капитана. На него лили воду, трясли, но он, не приходя в себя, только мычал что-то и мотал головой.
— Ну и черт! — хохотал Злынский. — Из-под самого носа девку украл! Да такую красавицу… Лихач!.. Вот это гусар!..
Степан Харламов, молодой, статный казак, стоял около хаты и, опираясь на винтовку, прислушивался. Ему давно слышалось, что в степи кто-то скачет.
По всем признакам, приближался рассвет. Звезды, еще не так давно мерцавшие над головой, постепенно скатывались к горизонту и принимали тускло-фиолетовый цвет. Казалось, весь небесный свод медленно повертывался на сторону, открывая проступавшую на востоке розоватую полосу. На светлеющем фоне неба смутно проступали из мрака косой угол крыши, высокие тополя, торчавшая жердь колодца.
