— Можно, конечно, но куда полезнее делать это в горячей воде. Кровеносные сосуды расширяются, кровь бежит быстрее… Есть ещё одна хорошая штука — массаж. Но для этого нужно прибегать к посторонней помощи, а в воде человек справляется один. Значит, это рационально.
— Я думаю, это лишняя нагрузка на сердце. Оно ведь и так гонит кровь, не даёт ей застаиваться, — ответил Гисукэ, наблюдая, как она вертится. У него даже в глазах зарябило.
— Вот и неверно! Например, человек стоит. Если долго — ноги устают. И не только потому, что на них приходится вся тяжесть, но и потому, что кровь приливает к ногам, а она ведь тоже имеет вес. Понял?
— Ты, думаешь…
— Ой, какой чудной! Не только от стояния, даже от длительного сидения можно устать. Нет, ты скажи, устаёшь или нет, если долго сидишь на стуле? Вернее, ноги устают?
— Если очень долго, то конечно…
— То-то и оно! Кровь перемещается вниз, начинает застаиваться. Потому-то европейцы часто пользуются скамеечками для ног. Сердцу надо помогать. А без помощи оно начинает быстро уставать, даже если человек не особенно крупный и тяжёлый.
— Ишь какие вещи ты знаешь!
— А это папа мне объяснил. Он давно завёл европейскую ванну и тоже делает в воде разные упражнения.
— Ты говорила, что твой отец педагог?
— Да, работает в Токио, директор хай-скул… Вообще-то он очень строгий. Не хочет меня видеть после того моего романа…
…Значит, Кацуко из хорошей семьи. А в теперешнем положении оказалась из-за подлеца, который соблазнил её и бросил. Она не виновата, просто ей не повезло. Понятно, почему она так сильно отличается от всех других женщин определённого сорта. Хорошо воспитана, умеет держаться, знает, как ухаживать за своим телом. А то, что добра и хороша — это уж от природы.
В любовных делах у Кацуко, как видно, опыт небольшой. Конечно, у неё были близкие отношения с мужчинами, начиная с того самого художника-декоратора, но это никак на ней не сказалось. Есть такое выражение: "Познав, не познала мужчину". К ней это подходит как нельзя лучше. В ней осталась девическая наивность, она ведь была совсем девочкой, когда разыгралась эта драма, да и сейчас очень молода. Правда, порой Кацуко вдруг начинает держаться и рассуждать, как вполне зрелая женщина, напускает на себя этакую серьёзность. Но всё равно чувствуется, что это игра. Полного женского расцвета она ещё не достигла, находится как бы в переходном периоде. Порой Гисукэ думал, не слишком ли для него большая роскошь её свежая прелесть и молодость.
