Конечно, на Красного командиру роты было плевать. Но вот к своей карьере он относился куда серьезнее. А какая же может быть карьера у офицера, в роте которого до смерти забили молодого бойца? Поэтому командир был красноречив и убедителен.
— Товарищ капитан, рядовой Гвоздь по вашему приказанию прибыл.
— Да какой ты Гвоздь? Ты же… Как там тебя? Да и черт с ним. Садись.
Я присел на старый скрипучий стул. Капитан затянулся сигаретой «Космос», выдохнул белую струю в свои густые каштановые усы, поднял на меня глаза.
— Гвоздь, — начал он, — ты у нас человек бывалый, опять же с Красным с самого начала… Поэтому я с тобой цацкаться, как с молодняком, не буду… Вот скажи мне откровенно, что ты думаешь насчет… инцидента?
«В самом деле хотите откровенно, да? Что ж, извольте».
— Я думаю, товарищ капитан, что Красный придурок. Мало того — опасный придурок. И только за это его следует изолировать от общества.
— Я думал, вы друзья, — озадаченно заметил капитан, понимая, что взял неверное направление беседы.
— Мы не друзья и никогда ими не были. То есть, может, он и считал меня своим другом, но вот я, к вашему сведению, придурков себе в друзья не записываю.
— Пусть он хоть сто раз придурок, это все равно несчастный случай, — ровно отстрелялся капитан из своего дота армейского здравого смысла. Тональность его речи заметно повысилась.
— Я понимаю, о чем вы. Разумеется, в том, что у парня был врожденный порок сердца, вины Красного нет. И в том, что призывника с таким здоровьем отправили служить, Красный не виноват. Наши военкоматы — это же абсолют армейской добродетели, да? Да и вряд ли парень выжил бы в наших условиях. Тут и здоровых калечат, так ведь?
Я бессовестно улыбнулся. Капитан вмял окурок в переполненную пепельницу так, что фильтр сложился пополам, сказал раздраженно:
— Гвоздь, вот смотрю я на тебя и думаю: что ты тут делаешь? Не в моем кабинете — в армии! Ты же ходячее олицетворение антиармейской морали! Ни до чего тебе нет дела, всем доволен, улыбочка эта твоя с лица не сходит. Я поначалу даже думал, что ты на какой-нибудь наркоте сидишь. Ан нет! Ты, оказывается, такой сам по себе. Но в армии так не бывает! В армии ты обязан быть частью коллектива! А ты сам себе и коллектив, и армия, сам себе и народ, и правительство!.. Как ты вообще умудрился сюда попасть? Шел бы в институт или… в монастырь! Тут бы спокойнее было. Ну вот скажи мне, ты что, и вправду хочешь, чтобы Красного посадили?!
