Наша семья, уже двадцать лет проживавшая в Саратове, была эвакуирована в войну из Москвы, и мама, беззаветно любившая столицу за избыток в ней яиц, мяса, масла, колбасы и культурных учреждений, из года в год сидела на чемоданах. И вот папаню той весной наконец-то перевели главным конструктором в секретный подмосковный НИИ и дали квартиру, правда не в Москве, а за шестьдесят километров от нее, но езда на электричке маму не смущала. Лишний час по точному московскому расписанию — это все же лучше, чем по полтора неточных на саратовских перекладных на работу и с работы. Обо мне родители не думали: куда я денусь с подводной лодки!
А я думал, да как! Все уезжали, а я мог остаться! Один, с меблированной комнатой в центре города! Среди друзей и подруг, в семнадцать лет! Да хрен я поеду! И я подал документы на физический факультет Саратовского университета. Почему на физический? Да по целым трем причинам. Первая: математику я уже, как мне казалось, всю знал. Второе: это было время «физиков в почете, а лириков в загоне», и друзья старшего брата мне все уши прожужжали расшифровкой этого модного тезиса. И третье: мне было стыдно перед хорошим человеком, учителем Давидом Львовичем за то, что физику в школе я не выучил, а «пятерку» на экзамене получил по блату.
Сдавать надо было тогда пять экзаменов, и за четыре я нисколько не беспокоился. Но физика!
С ней-то что делать? Конечно, за месяц я бы ее выучил, но страх был. Опасения были рассеяны все теми же буйными друзьями брата, не только окончившими год назад университет, но и занявшими на физфаке довольно солидное и прочное положение. Они, стуча кулаками в грудь, орали мне на кухне:
— Да ты идиот, Вовка! Ты только приди на экзамен — там ни одной незнакомой тебе рожи не будет! Там будем — мы!
Так примерно и вышло на практике.
Я с удовольствием ходил на консультации, знакомился с ровесниками, пил пиво и ел в одном и том же кафе очень вкусные пельмени — три порции с маслом и сметаной. На целый день. Однажды именно в этом заведении я оказался рядом со своим прошлогодним суперрепетитором Юрием Ивановичем Терентьевым. Он был слегка, но заметно, пьян и с удовольствием вспоминал наши былые математические победы.
Когда он узнал, что я поступаю на физфак, он ничуть не удивился и даже обрадовался.
— Володя, хочешь меня выручить? — спросил он.
— Хочу. А чем?
— У меня через час консультация у физфаковской абитуры, а я, как видишь, под шофе. Тема занятий — комбинаторика, а лучше тебя, даю слово, эту дисциплину никто не знает. Расскажи ребятам о перестановках и сочетаниях, как я тебя учил, примеры там разные приведи, ответь на вопросы. Ладно?
