Все это походило на кошмар, дурной сон, только от него не просыпаются, он остается на всю жизнь. Антон постарался прогнать это воспоминание, но ничего не получилось, осталась тоска.
Идти было трудно — мешали корни, скрытые снегом. Дальше, углубляясь в лес, деревья мельчали, становились уродливее. На коре появились бугры и складки, и ствол напоминал оплывшую свечу. Часто попадались широкие ямы, будто выжженные огнем, с заледеневшими краями и скрюченным кустарником на дне. Антон посмотрел по сторонам и увидел следы.
Это были глубокие, четкие отпечатки трехпалых конечностей, как следы динозавров в Гоби. Несомненно, они принадлежали здешнему хищнику-гиганту. Непонятны были только полосы взрывного снега и сбитая кора. Антон пригляделся и только сейчас заметил когти, а точнее, следы когтей, длинных и загнутых, и сразу почувствовал эти когти у себя в животе. Антону это не понравилось. Вспомнились слова Нортона о «самодеятельности». Сзади подбежал Раманостр.
— Пошли, Антон, поможешь, — громко сказал он и шумно выдохнул.
— Сейчас, сейчас. Это недалеко?
— Тут, рядом.
Антон развернулся и пошел обратно. Идти теперь было уже легче, и вскоре они вышли на просеку. Раманостр подбежал к антиграву, залез внутрь и оттуда крикнул:
— Антон, садись!
— Ты же сказал: недалеко.
— Понимаешь, я ошибся. Это не совсем здесь. Это километрах в трех отсюда.
— Так. Значит недалеко, да? Может, ты все-таки объяснишь?
— Хорошо, только ты садись ради Бога.
Антон опустил фонарь и сел в кресло пилота.
— Понимаешь, Антон, когда мы с капитаном исследовали эту часть холма, я ненадолго поднялся на антиграве и приметил на севере большое черное пятно. Пятно имело правильную форму эллипса и, как мне показалось, дымилось. В бинокль я действительно увидел, что оно дымилось. Получше отрегулировав бинокль, я разглядел, что это за пятно. Это вода, Антон, небольшое озеро воды. Может, мне показалось, может, нет, но по-моему там что-то шевелилось.
— Может недалеко гейзеровые источники? — предположил Антон.
— Может быть, может быть. Но это надо проверить.
— Ладно. Но поведу антиграв я.
Антон поднял антиграв в воздух, машина вздрогнула и стала плавно набирать скорость.
Лес остался далеко позади и растворился в морозном тумане. Впереди белела гряда холмов. Антон перемахнул через иззубренную ледяную вершину и направился, прижимаясь к самой земле, в сторону темного пятна.
Пятно оказалось лужей, не до конца наполнившей воронку на дне огромной ямы-проталины. Жидкость была вязкой, густой и черной, как битум. На поверхности через определенные интервалы времени раздувался сверхъестественных размеров пузырь, протяжно вздыхал и громко лопался, оставив густое облако пара. Вокруг жидкость пенилась и клокотала, как на сковороде, чувствовалась вонь сгнивших листьев и болотных испарений. Около болотца, на мокрой земле торчали сплетения красных растений с омерзительным слизистым налетом. Растения сползали в воду, образуя настоящие заросли, и там становились гуще, а краски ярче. Вздулся шар черной жидкости, обдал Антона жаром, осел вниз, и во все стороны разбежалась волна, раскачивая растения и выплескиваясь на бережок.
