Подали чай, это позволило ей уйти от разговора.
— Молоко? — спросила она.
— Пожалуйста.
— Сахар?
— Нет, спасибо.
Не поднимая глаз, она поинтересовалась:
— Вот как? Без сахара? И это при том, что в шоколад вы сахар кладете?
— И в кофе тоже, если мне приходится его пить. Но чай — зверь иной породы.
Оливия протянула ему чашку и занялась приготовлением чая для себя. Знакомые действия немного успокоили ее. Руки сами знали, что надо делать — память тела, обретенная за многие годы. Недавний диалог тоже помог ей оправиться. Простой и бессмысленный, он вернул ей душевное равновесие. Настолько, что когда он отпил второй глоток, она, наконец, решалась выбить из равновесия его самого. Оливия сладко улыбнулась и произнесла:
— Говорят, вы убили свою fiancйe.
Он поперхнулся, и это доставило ей массу удовольствия (его шок, а не его кашель, она надеялась, что еще не стала настолько беспощадной). Но он быстро оправился, и голос его звучал ровно и спокойно:
— Так действительно говорят?
— Говорят.
— А никто не упоминал, как именно я ее убил?
— Нет.
— А никто не упоминал, когда это произошло?
— Возможно, кто-то и упоминал, — солгала она, — но я не слушала.
— Хм-м.
Казалось, он обдумывал услышанное. Это зрелище сбивало с толку: высокий, чрезвычайно мужественный человек сидит в лиловой гостиной ее матери с изящной чайной чашкой в руке… И, по всей видимости, думает об убийстве.
Он отпил еще глоток.
— А кому-нибудь случалось упоминать ее имя?
— Вашей fiancйe?
— Да. — Это было мягкое, светское «да», как будто они обсуждали погоду, или шансы Букета Роз выиграть Золотой Кубок на скачках в Эскоте.
Оливия слегка помотала головой и поднесла чашку к губам.
Он на мгновение закрыл глаза, потом посмотрел ей прямо в лицо и печально покачал головой.
— Она покоится с миром, а остальное неважно.
Оливия не просто поперхнулась чаем, она выплюнула его чуть не через всю комнату. А он рассмеялся. Жалкий негодяй.
— О Господи, мне много лет не было так смешно! — заявил он, пытаясь успокоиться.
— Вы невыносимы!
— Вы обвинили меня в убийстве!
— Неправда. Я только сказала, что это сделал кто-то другой.
— О да, — насмешливо произнес он. — Это, безусловно, большая разница.
— К вашему сведению, я в это не поверила.
— До глубины души тронут вашей поддержкой.
— Не стоит, — резко ответила она. — Это всего лишь здравый смысл.
Он снова рассмеялся.
— Вы поэтому и шпионили за мной?
— Я вовсе не… — О, ради Бога, зачем она отрицает? — Да, — практически выплюнула она. — Разве вы не поступили бы также?
