— А что, неплохая идея, — сказал Паша, — пора и в самом деле закусить. У нас с собой тоже кое-что есть, — кивнул он Матюшенке. — Место хорошее. Ну как, Вася?
Судя по некоторому оживлению в глазах известного писателя, ему тоже понравилась идея посидеть в пшенице. Он только кротко спросил, не очень ли это будет большой проступок перед народом — в таком количестве топтать колхозную ниву.
— А как же ты раньше топтал, в своем босоногом, детстве? Я так понял — лежать в пшенице было твое любимое занятие...
— Я был маленький, — сказал Вася.
— Ага, несознательный, значит?
— И несознательный, и не такой большой.
— Великий, Вася...
Вася на это опять жалобным голосом сказал:
— Ладно тебе, Паша, — а Матюшенко успокоил писателя:
— Да что с ней станется, выправится, ничего страшного. Мы только чуть-чуть от дороги отойдем. Вон же как раз есть хорошая полянка, травка. Видать, когда сеяли, зерно туда не упало. Там и сядем.
— Смотрите, а то заберут в каталажку.
— Да кто же заберет — никого нету.
В конце концов все трое — Матюшенко смело и решительно, а Вася с Пашей то и дело оглядываясь по сторонам, — зашли по пояс в шуршащую, уже почти спелую озимую пшеницу, добрались до той самой полянки метрах в пяти от дороги и стали устраиваться.
— Хорошо как! — сказал Вася и повалился в траву с таким шумом, что стало страшно, как он потом поднимется на ноги. — Живешь в этом вонючем городе!
Он сидел, раскинув толстые ноги, и улыбался, глядя, как проворные мелкие муравьи со всех сторон тотчас полезли ему на брюки. Потом блаженно зажмурился и лег на спину. Мечта писателя, таким образом, осуществилась.
— Он что, в самом деле знаменитый писатель? — спросил тихо Матюшенко у Паши. Тот, доставая из портфеля стаканчики, подтвердил:
— Живой классик. Он недавно вот такую толстую книгу написал, как кирпич.
— Кирпич тоньше, — глянул Матюшенко, какую толстую книгу написал классик. — Кирпич вот такой. Пользуясь случаем, хочу спросить: писатели как пишут — что видят своими глазами или из головы берут?
— И так и так: и что глазами видят, и из головы берут. Если она, конечно, есть...
Паша налил в стаканчики и позвал:
— Вставай, Антей!
Вася энергично сел и принял у него из рук стаканчик. Глянул внимательно на Матюшенку.
— Давайте познакомимся, что ли.
— С удовольствием, — сказал Матюшенко. — Меня зовут Иван Федосеевич, то есть Иван. А вас я уже знаю. Прошу извинить, что сбрехал тогда, на вокзале, что еду в другую сторону, так получилось. Это вот там виднеется мое село, Жабунево, что теперь, значит, поселок Степной. Я не был в нем двадцать лег. Вот, приехал... Тоже, думал, в пшенице полежу.
