— Не, лучше десять. Ты за что сидел-то?
— За убийство.
— О! Самое оно. Писатель-убийца. Да про тебя самого роман можно написать! Пойдет как автобиографический. А то и самого писать научим. Здесь гениальность не нужна и даже опасна. Впарим все и сошлемся на рынок и рейтинги. Главное — пропаганда и харизма чтоб была, понимаешь. А то все эти графоманы — доходяги сплошные. Таких на телик не пускают — нефотогеничны. А ты бы…
Но Деснин уже не слушал. Он был пьян и рассеянно наблюдал, как пиршество постепенно перерастает в оргию.
— В сауну, к девочкам! — орал кто-то.
— К мальчикам! — был не согласен другой.
Глава IV
Страхи скипидарыча
Чем все закончилось, Деснин не помнил, так как очнулся уже в поезде.
— Алло, твоя станция, подъезжаем, — трясла его за плечо проводница.
Деснин с трудом присел на полке и пробормотал:
— А как я здесь…
— На такси прямо к поезду подвезли. Денег сунули. Сказали высадить здесь.
— Где «здесь»?
— У Василькова. Сам все твердил спьяну. Давай, шевели костями-то. Стоим две минуты.
Деснин ступил на полустанок, пригляделся. Действительно, его ссадили у Василькова — в Печужске. Уже смеркалось, а до самого Василькова было еще топать и топать, причем предстояло пройти через кладбище. Впрочем, это нисколько не пугало Деснина, особенно после того, как он заправился пивом в единственном еще не закрывшемся ларьке.
«Вот ведь, — соображал пьяными мозгами Деснин, шагая по улицам райцентра, отходившего ко сну, — хотел к Юльке ехать, а занесло сюда. Опять этот Скипидарыч пристанет. А что я ему скажу? Мокрый мертв, а до правды я так и не докопался. Все только еще сильнее запуталось. Прав Вован. Не в свое дело я влез. Расскажу, что знаю, Скипидарычу — и домой. Все, хватит с меня».
Когда Деснин вышел за пределы города, стемнело окончательно. Поле перед кладбищем он пересек без проблем, но у входа на погост стало вдруг жутковато. Ладно хоть светила полная луна, и в ее тусклом свете было отчетливо видно почти прямую дорожку, усыпанную галькой. Однако когда Деснин прошел уже две трети пути, луна скрылась за облаками. Теперь были видны лишь смутные силуэты крестов. Где-то поблизости промелькнула неясная тень. Почему-то вспомнились слова Скипидарыча о развороченных могилах и прочих загадочных случаях на кладбище. Совсем не по себе стало. Деснин сделал несколько шагов наугад и вдруг почувствовал, что галька под ногами исчезла. Еще пара шагов — и земля стала уходить из-под ног. В следующее мгновение тьма вокруг стала совсем непроницаемой. Еле-еле брезжущий свет и вовсе померк. А еще мгновение спустя Деснин лежал ничком, уткнувшись лицом во что-то липкое. Облизав губы, он понял, что это обыкновенная грязь. Деснин уже собирался вскочить, страшно при этом ругаясь, как вдруг вспомнил, где он находится. Но почему так темно и куда он летел? Неужто прямо в преисподнюю? От этой мысли Деснин содрогнулся, и вкус грязи на губах показался ему каким-то подозрительным, с неким запахом серы. «Что за бред! — одернул сам себя Деснин. — Должно быть, я пролетел в какую-то могилу — только и всего». В пользу того, что он еще жив, свидетельствовало и засаднившее раненое плечо. Однако Деснин еще с минуту пролежал не шелохнувшись. «А что вот если перевернусь, а там все та же тьма?» — пришла в голову неприятная мысль. Наконец, он все же рискнул. Слава Богу, над ним было звездное небо, а он находился всего лишь в могиле и никак не глубже. Однако ничего себе «всего лишь». Могила, кладбище, ночь — довольно зловещие обстоятельства. Стараясь отогнать прочь дурные мысли, Деснин стал думать, как бы выбраться из столь неприятного положения. Поднявшись на ноги, он убедился, что могила выкопана на совесть — Деснин только-только дотянулся до ее края. Попытался подпрыгнуть и за что-нибудь зацепиться руками — ничего не вышло. Тогда Деснин решил пропинать в одной из стенок могилы нечто вроде ступенек. Пнул раз, другой, и вдруг почувствовал, что земля осыпается, причем не в одном месте, а сразу вдоль всей могилы. Пнул еще и услышал, как что-то хрустнуло, а нога его в чем-то застряла. В этот момент луна наконец-то вышла из облаков, и Деснин с ужасом понял, в чем застряла нога — в гробу. В нос ударил смрадный запах. Деснин отпрянул и упал, выворачивая вместе с ногой и доску гроба. Слава Богу, в темноте того, что скрывалось за доской, почти не было видно, но воображение дорисовало картину. Хоть и был Деснин неробкого десятка, все же мурашки по спине побежали. Однако на этом кошмар не закончился. Деснин услышал шаги. Он метнулся в угол могилы и замер. Некто приближался. Волосы на голове зашевелились. Вот уже темный силуэт загородил луну. Деснин пригляделся и с ужасом заметил рога на голове.
