.
Когда он въехал в узкую калитку в задней стене дома, с трудом пропускавшую одного человека, то услышал какой-то шорох в саду. И тут же при ярком свете летней луны разглядел огромную темную фигуру солдата, наклонившегося к какой-то женщине, молча выпрямившейся у стены. Деби оцепенел, пораженный и напуганный. Это была его мать. Солдат развязал узел на ее чоли, обнажив нежную белизну груди. Потом рванул пояс, которым подвязывают сари… Там, около стены, в полном молчании, неподвижная, словно парализованная, стояла его мать, а солдат — Деби видел это! — прижимал свою хамскую белобрысую башку к ее груди.
Слепая ярость охватила Деби. Он бросил велосипед, подскочил к солдату и стал яростно дубасить его кулаками по спине. Англичанин, грязно выругавшись, обернулся, и Деби увидел белое от испуга лицо матери. Она высвободилась и с низко опущенной головой побежала к дому, придерживая рукой спадающее сари.
Только тогда гигант обернулся к Деби, медленно, как бы нехотя, словно овчарка, заметившая щенка. Он заграбастал обе ручонки, молотившие ему спину, в свою лапу и с силой прижал Деби к своему вонявшему потом, огромному телу. Так он держал его довольно долго, обдавая винными парами, а потом поднял рывком и посадил на стену, ограждавшую сад.
— Мозгляк чертов! — ругался он пропитым голосом, тряся Деби за плечи. — Дьявол тебя догадал примчаться! Дело как раз было на мази… Ты…
Наконец он отпустил Деби и пошел вразвалку, покачивая плечами, глубоко засунув руки в карманы и насвистывая песенку «Ах ты мое солнышко!». Больше он не оглянулся. Шотландская форма в лунном свете ярко выделялась до тех пор, пока он легко не перепрыгнул через стену.
Деби-даял так и остался сидеть на стене, не в силах пошевелиться от стыда и злости. Он жаждал отмщения! По щекам его струились слезы, а в ушах все стоял постепенно затихающий свист: «Ах ты мое солнышко!» «Мозгляк!» — так он его назвал. Это было обиднее, чем грязные ругательства. «Чертов мозгляк!»
Теперь он больше не «мозгляк». Он самый искусный дзюдоист среди всех Борцов Свободы.
Он еще долго не покидал того места, куда его посадил солдат, не решаясь войти в дом. Как плохо, что сестра уехала. Только Сундари он мог бы довериться. Мать нашла его, когда уже успели высохнуть слезы. Оказывается, она стояла возле калитки, поджидая опоздавшего Деби. Тут-то солдат перескочил через стену и набросился на нее.
— Я так перепугалась, — вздохнула она. — Даже крикнуть не могла, как бывает во сне. Сам бог прислал мне тебя на помощь.
