— Об этом месте никто не знает, и оно сейчас свободно.
— Ясно.
— Поцелуйте же меня, а?
Сент-Роз двинулся к ней, но Сандра, трепетная, жадная, уже была рядом, руки ее схватили его за плечи, губы неловко, но пылко прижались к его губам.
В это же самое время Филанджери с пипеткой в руках готовился принять в своей мастерской прописанные ему капли от ревматических болей. Он услыхал, как стукнула на лестнице дверь лифта, и, держа в руке стаканчик, внимательно прислушался. Раздался звонок, но скульптор, словно это было для него крайне важно, не двигаясь с места, продолжал разглядывать налитую в стаканчик жидкость. При этом он видел искаженные стеклом окружающие предметы и особенно заинтересовался бронзовой кошкой, странно вытянутой по вертикали и обликом своим напоминавшей священные изображения с барельефов древних гробниц. Филанджери понимал, что, забавляясь таким образом, выигрывает не больше нескольких секунд, и потому проглотил содержимое стаканчика (в эту минуту послышался стук, и Филанджери подумал: «Не иначе как они бьют ногами в дверь»), тщательно закупорил пузырек с лекарством, главным образом чтобы доказать самому себе, что нервы его в порядке, и не спеша пошел открывать дверь. С ним коротко поздоровались двое мужчин, и старший, с раскосыми, как у китайца, глазами, негромко сказал: «Полиция». Оба они шляп не сняли. На вопрос Филанджери: «Что вам угодно?» — ответа не последовало.
Они решительно прошли в коридор и направились в мастерскую.
— Вы Сальваторе Филанджери, скульптор?
— Да.
— У вас есть при себе документы?
— Разумеется.
Полицейский со скучающим видом просмотрел бумаги и вернул их.
— Вчера вечером кто-то остался у вас ночевать.
— Правильно.
— Его имя?
— Марчелло Гуарди.
Он чуть было не назвал первое пришедшее в голову имя, но вовремя вспомнил, что представил Сент-Роза Тавере под этим самым псевдонимом Гуарди.
— Его адрес?
— Мне он неизвестен.
— Вы в этом уверены?
— Знаю лишь, что живет он где-то возле площади Мадзини.
Пока один полицейский, сощурившись, что-то записывал в блокноте, другой, непрерывно чихая, шарил повсюду, рылся по углам, даже согнал с места кошку, спавшую за театральной ширмой.
— Его профессия?
— Сейчас он зарабатывает частными уроками.
— Какими именно?
— По философии.
— И вы действительно не знаете адреса человека, которого в нарушение правил оставили на ночь?
— Ко мне в мастерскую приходят многие. А он задержался, потому что мы играли в шахматы. И я предложил ему остаться у меня.
