— Теперь послушайте меня, — сказал он.
Она задернула занавеску, но не изменила позы. Аромат ее духов, тонкий и печальный, по-прежнему наполнял комнату, словно исходил от большого золотого цветка.
— Я беспокоюсь за вас и за себя тоже.
Она улыбнулась и насмешливо шепнула:
— Ах, вы о Луиджи, не так ли?
«Значит, и она тоже об этом думает», — не без некоторого удивления подумал Сент-Роз и ответил:
— Да, о Луиджи. И еще кое о чем.
— О чем же еще?
— Действия, которые пришлось предпринять вчера вечером в связи с моим побегом, приняли неожиданный оборот. Это может повлечь за собой тяжкие последствия для всех нас!
Казалось, слова Сент-Роза ничуть ее не взволновали, но она пристально посмотрела на него.
— Не спрашивайте меня ни о чем, — сказал он. — Я жду вестей, и, если угроза подтвердится, придется сразу принимать меры.
Сандра повернулась спиной к окну — Сент-Роз смотрел теперь на нее против света и не видел выражения ее глаз.
— Вы с кем-нибудь уже поделились своей тревогой? Я имею в виду здесь, у нас дома?
— Нет. Я встретил вашего мужа, когда пришел, но не мог решиться…
— Почему?
— По правде сказать, я теперь не знаю, как мне с ним разговаривать.
— С тех пор, как мы близки?
Она медленно скользнула к нему, похожая в своем длинном халате в стиле елизаветинских времен на актрису, которая из глубины сцены приближается к рампе, наконец вышла из полумрака, и тогда он увидел ее большие глаза, сверкающие дерзостью и вызовом, услышал ее низкий голос, произнесший:
— В вашей атлетической груди, я вижу, таится чудесное, теплое, как котенок, сердце.
— Может быть. Послушайте, я родился в рабочей семье. В детстве я узнавал о стачке и безработице не только по тому, что люди обедали одним хлебом с сыром, но еще и по царившей в доме особой тишине. Я никогда не мог забыть эту тишину. Такую же, как в этом городе. Тишину унижения, беспомощного гнева. Слушайте меня, слушайте: для меня важно только одно. Одно-единственное: мне надо перейти границу. Это ясно?
— Несомненно.
Горячностью его тона она была шокирована куда больше, чем той грубостью, с какой он отталкивал ее от себя. Глаза ее потухли и были жестки, как угрюмые камни.
— Но вы хотя бы предупредили мою свекровь?
— Прежде чем это сделать, надо все выяснить.
— А если ваши опасения подтвердятся, что вы предпримете?
— Укроюсь в другом месте.
— Я знаю одну подходящую квартиру в Париоли.
— Прекрасно, — ответил он.
— Такой выход вас устраивает?
— Не мог его даже предвидеть.
