В глазах потемнело. Я упал.
Посмотрел на живот. Теряю кровь. Рана не особенно глубокая, но ее вид мне не нравится.
Моргнул. Споткнулся. Упал. Встал снова.
Туман рассеивался, но я по-прежнему не видел никаких домов, пешеходов, проезжающих машин. Подошел к «мерседесу» и влез в него. Ключ зажигания был на месте. Завел машину и проехал примерно с полмили, только чтобы уехать отсюда.
Заехал в аллею. Проехал. Вышел.
Между пальцев текла кровь. Так, сочилась, не лилась. Поискал в машине аптечку — ничего.
Открыл дверь. Мостовая с колдобинами и вывороченными камнями, какие-то дома.
На указателе прочитал, что это Холлс-стрит, недалеко от Мэррион-сквер. Где-то у черта на куличках, а не рядом с Коннолли. Водила даже и не думал везти меня на вокзал. Он все время ехал к докам.
Наверняка у него было задание завезти меня куда подальше и убить. Но мне по-прежнему многое было неясно. У него не было пушки. С чего бы это? И почему он был один? Однако если все это было чистой случайностью, откуда, дьявол побери, он знал мое имя?
Я схватил свою сумку, открыл, проглотил пару таблеток перкосета, вышел из машины, распахнул багажник: чистящая жидкость, масло, запаска, тряпье, инструменты, большой рулон ленты-герметика. За работу! Снял футболку, разорвал тряпку пополам, смочил в чистящей жидкости, обеззаразил рану.
Боже милостивый… Уйми эту боль…
Вытер живот другим куском тряпки, приложил тряпку почище и обмотался лентой-герметиком. Пока сойдет.
Надо идти, скоро появятся копы, мне нужна вода…
Еще чуть-чуть, еще…
Вваливаюсь в машину, закрываю глаза, наступает темнота… и я теряю сознание.
Дублин. 16 июня, 9:15
Ломтик луны на бледно-лимонном рассветном небе. За окном занимается утро. Волосы Бриджит — пышная ярко-рыжая с золотом паутина — разметались по белой наволочке…
Она спит рядом. Закрытые глаза, приоткрытый рот.
Через жужжание вентилятора я слышу, как звенит телефон в другой комнате.
Это Скотчи, можно не обращать внимания.
Пахнет жимолостью. Чуть слышны тихие отзвуки города.
Ее тело столь неподвижно, бело, прекрасно, как будто это скульптура из боттичинского мрамора.
Скотчи наверняка звонит, чтобы я встретился с ним в аэропорту. Мы должны лететь во Флориду на похороны. Темный уже там, вот почему этой ночью мы с Бриджит вместе. Единственный раз.
Ее дыхание становится не таким глубоким. Под веками подрагивают глаза.
— Что за шум? — бормочет она.
— Ничего, спи.
Она зевает.
— Чем занят? — спрашивает Бриджит.
