— Если все пройдет достаточно тихо, — задумчиво произнес Дональд Прентис, скорее разговаривая сам с собой, чем обращаясь к кому-либо, — возможно…
— Что? — Маргарет развернулась к нему как кобра. — Что никто не заметит, как начнет расти ее живот? О, такие вещи люди прекрасно замечают! И, смею тебя уверить, мои друзья никогда не простят мне, что я бабушка.
Родители говорили так, словно Джулии вообще здесь не было. Они говорили о ней, как если бы она была не их дочерью, а каким-то дальним родственником, до смерти надоевшим своими бесконечными просьбами.
Это было то, к чему она привыкла. Она привыкла не вызывать никаких чувств, кроме раздражения, у тех людей, которые, казалось, должны были любить ее. То внимание, что Джулия получала от своей няни и гувернантки, было единственным, что она знала в детстве. А когда она выросла, то поняла: ее родители вообще никогда не хотели иметь детей.
Ее мать как-то рассказывала своей подруге о том, как случайно забеременела и что это был за ужас для нее. Окинув взглядом комнату, где она выросла, Джулия внезапно осознала, что никогда не чувствовала себя здесь уютно. Никогда этот дом не был для нее родным.
Нервно потерев виски, Маргарет взглянула на Джулию.
— Могу ли я спросить, кто отец этого злосчастного ребенка?
Джулия вжалась в кресло, положив руку на свой живот, словно не желая, чтобы ребенок услышал эти недобрые слова.
— Его имя Макс. Макс Ролланд.
Маргарет нахмурилась, хотя туго натянутая кожа почти не позволила ей сделать это.
— Ролланд. Хм. Нет, не думаю, что я знаю каких-нибудь Ролландов. Дональд?
Джулия понимала, что эта новость полностью затмит известие о ее беременности. Как только родители узнают, что их единственная дочь собирается замуж за человека без родословной, все остальное потеряет для них всякое значение.
Странно, но Джулия почти с удовольствием предвкушала эту сцену.
— Макс Ролланд… — задумчиво повторил Дональд.
— Кто его родители? — В голосе Маргарет слышалось нетерпение.
— Они умерли… — начала Джулия.
— Я не спрашиваю, что с ними случилось, — раздраженно перебила Маргарет. — Я хочу знать кто они?
— Мне знакомо это имя, — протянул Дональд из своего кресла. — Я только не могу вспомнить…
— Макс принадлежит к высшему обществу, — сказала Джулия. И, улыбнувшись, добавила: — Его отец был водителем грузовика, а мать — домашней хозяйкой.
Маргарет прижала руку к груди и откинулась назад, словно ее тело проткнули шпагой.
— Ролланд! — Дональд Прентис стукнул кулаком по ручке кресла. — Я вспомнил. Это тот выскочка с Уолл-стрит. Он сам сделал себе имя, но…
