3
Если бы я только помнил, куда дел запасные ключи! Но я не помнил. И были ли они вообще — тоже.
И все равно надо куда-то идти, где-то их искать, чтобы вернуться в квартиру, в которую мне совсем не хочется возвращаться.
“Мой дом — моя крепость”? Вряд ли.
И ключи я ищу вовсе не потому, что там находится частичка моей души, — просто мне надо где-то спать. Что? В этих пожелтевших бог знает от чего обоях, когда-то белых, с мелким розовыми цветочками; в скрипучем раскладывающемся диване, который я собираю только по праздникам; в постельном белье, провонявшем табачным дымом; в телике с пятнадцатью каналами плюс кабельное; в голых окнах без занавесок, из-за чего утром солнце сводит меня с ума; в стопке книг на полу, потому что у меня нет книжного шкафа; в лампочках без плафонов, которые я меняю, только когда перегорают все три, — если в этом и правда находится частичка моей души, то мне ее очень жаль...
Идти мне все равно особенно некуда, поэтому я и иду на работу. Я знаю, что офис пока открыт, потому что Тимур еще там. Он уходит позже всех: или любит свою работу, или у него нет личной жизни. А может, и первое и второе. Насчет личной жизни я, правда, сомневаюсь. Для своей профессии (он — программист) Тимур очень симпатичный и знает это. Он может обаять кого угодно, будь то мужчина или женщина — для него без разницы. Он не прикладывает никаких усилий к тому, чтобы его любили. Он не читает Карнеги, не льстит нашему боссу, не говорит девушкам комплиментов — народная любовь достается ему сама собой, за просто так. Иногда я даже завидую ему. Я никогда не был и вполовину таким обаятельным, как он. Да и не буду, потому что обаянию не учатся в школе, с ним рождаются, раз и навсегда. Сколько ни старайся, у меня никогда не появятся такие милые ямочки на щеках, хоть растяну рот в улыбке до самых ушей, — природа посчитала, что я прекрасно справлюсь и без них. Только вот что-то не получается…
Я никогда не мечтал о том, чем занимаюсь сейчас. Я мог бы стать кем угодно: управляющим крупной компанией или известным пианистом, одним из золотых мальчиков, прожигающих впустую родительские деньги и свои собственные жизни, или преуспевающим юристом, законченным наркоманом или врачом, дегустатором вин или грабителем банков, — но только не тем, кем я стал. Все, конечно, могло бы быть намного хуже. Могло бы, но ведь не стало! Все стало таким, какое есть,
и нравится мне это или нет — об этом уже никто не спрашивает, никому это не интересно.
