А стал я далеко не самым лучшим работником сферы торговли.
Я работаю в службе “горячей линии” одной преуспевающей компании, филиалы которой разбросаны по всей стране. Называть ее не стану, чтобы не получилось рекламы или наоборот... антирекламы. Сама компания огромная, и наш офис всего лишь винтик в ее организме, а я еще меньше винтика: то, что в нем. Что такое служба “горячей линии”? Ну, вспомните же! Вспомнили?
Да, да, это именно мы даем рекламу со словами: “Если продукт вам не понравился или не произвел ожидаемого результата, звоните на нашу „горячую линию”, и мы вернем вам деньги”. Люди звонят постоянно, но деньги мы не возвращаем никогда.
Я отвечаю на звонки: жалобы, просьбы, предложения. Каждый месяц пишу отчеты для начальства, которые никто не читает. Я рассуждаю о молочных продуктах, новых сортах сыра и вкусах йогурта с видом знатока, но сам никогда их не пробовал, да и не собираюсь: не хочу становиться жертвой собственной же рекламы.
Работа моя скучна, бесполезна, бессмысленна и никому не приносит радости: ни мне, ни моему начальству, ни клиентам.
Всех людей, звонящих мне по нашей службе “горячей линии”, можно разделить на три категории.
Первая: доброжелательные. Они всего лишь хотят узнать, подойдет ли этот йогурт их ребенку, страдающему аллергией на пыльцу. Даже когда ответ их не удовлетворяет или я вдруг проявляю полную некомпетентность в знании того или иного вопроса, к своему сты… (хотя нет, мне совсем не стыдно), или вдруг говорю, что мы “к сожалению, не можем вернуть деньги за то, что вы потребили наш продукт и он не произвел обещанного результата” по такой-то и такой-то причине, и называю одну из универсальных причин, выработанных нашей фирмой для подобных случаев, — эти люди все равно говорят мне “спасибо” (за что? за вранье? за приятную беседу? за то, что я так и не дал им вразумительного ответа на их вопрос? — не знаю), вежливо прощаются и никогда не кладут трубку первыми.
Вторая: вечно недовольные жизнью. Они ругаются, орут в трубку, просят вернуть их деньги, говорят, что им надо переговорить с начальством, грозятся подать в суд, но пока ни один из них так и не подал. Иногда они звонят в течение дня, иногда в течение недели, иногда — месяца. После трех-четырех месяцев настойчивых звонков и последней угрозы “Я уже подал на вас в суд!” звонки прекращаются. Я понимаю их — в чем-то. Они недовольны своей жизнью, может быть, так же как и я недоволен своей. Они вымещают свою злость на всем, на чем только можно: одни пинают домашних животных, другие бьют своих жен, третьи, более интеллигентные, звонят в службу “горячей линии” нашей или какой-нибудь другой компании. Я серьезно.
