– Мне нечего тебе сказать.
Эра почувствовала сквозь повязку на ладони влажность его плаща и тепло кожи, которая начала жечь и будто проникать в нее. Жар пополз змеей по руке, наполняя вены. Как это может быть, она не поняла и растерялась, выпустила.
– Больше так не делай, – процедил мужчина, склонившись к ее лицу. Это уже было сродни приказу.
Что происходит? – озадачилась Эра, двинулась за Май уже молча, обдумывая происходящее, потирая руку у запястья. Ладонь казалась тяжелой и горела. Самочувствие стало ухудшаться и вскоре девушку мутило так, что было не до вопросов и ответов. Разум постепенно превращался в кисель, сознание плавало, а перед глазами опять стелилась пелена.
Эрика сбавила темп, кривясь от безысходности. Все складывалось слишком хреново.
Справиться силой воли с забастовкой организма девушка не могла, как не силилась.
Ноги подкосились и она рухнула на колени, уперлась руками в землю и только почувствовав ее влагу, чуть пришла в себя. Растянулась и посмотрела на плывущего в пелене мужчину: две минуты – выставила два пальца, потому что сказать не могла. И уткнулась лбом в мокрые листья и почву.
Но прошло минут пять, прежде чем взор обрел ясность, а дурнота начала по-тихоньку отступать. Эре до воя захотелось пить. Жар словно переселился из вен в горло и царапал, иссушая слизистую, язык, небо.
Губ коснулся холод, маня влагой, но только выхлебав фактически залпом полфляжки, Эра сообразила что происходит. Вспомнила кто перед ней, кто она, где они и зачем.
Отползла к дереву, тяжело уставившись на мужчину. Он смотрел точно так же, и будто корил, ругал, был недоволен настолько, что и второй глаз открылся.
Эра нахмурилась, разглядывая Майльфольма. Каких-то пять минут назад он был обезображен, а сейчас лицо было гладким, взгляд открытым и ни единого признака уродства, шрамов, увечий века и скул. Только розовые пятна вокруг глаза и пара белесых рубцов под ним.
Может у нее проблемы со зрением? Она видит чего нет или видела, чего не было?
Мужчина опустил взгляд, потер лицо, потрогал и опять уставился на девушку:
– Я взялся не для себя, – сказал к чему-то. В голосе была растерянность сродная ступору. – Мне ничего не нужно было от тебя. Я не просил. Это против правил.
– Что? – выдохнула не понимая.
Мужчина долго смотрел на нее и поднялся:
– Ничего. Нужно идти.
– Да, – согласилась. Но поднялась с трудом, не сразу. И была благодарна за то что он ей не помог. – Спасибо, – выпрямилась, опираясь на ствол дерева.
