Ратха предложила научить его своему новому умению, но Такур поспешно отказался.
Солнце уже забралось на макушку затянутого дымкой неба, когда Ратха и Такур добрались до очередной рощи обгоревших сосен и услышали звук приближающихся шагов.
Такур поднял голову и насторожил уши.
— Фессрана? — крикнул он.
— Эй, пастух! — Фессрана бегом обогнула дымящийся сук, стараясь держаться от него подальше.
— Далеко ли племя? — спросила Ратха, подходя к пастушке вместе с Такуром.
— Меньше, чем в полдневной пробежке отсюда, если идти напрямик. Но если огибать все буреломы и поваленные деревья, то гораздо дольше, — Фессрана села и слизнула с шерсти сажу. — Странно, что вы сумели так быстро сюда добраться.
— Мы шли напрямик, — ответил Такур. — Спроси Ратху.
— Нет, конечно, вы можете пробираться через завалы, — с сомнением сказала Фессрана. — Если только вам нравится, как щенки Красного Языка лижут вам шкуры!
— Я не боюсь щенков Красного Языка! — усмехнулась Ратха. — Гляди!
Фессрана подошла к Такуру и остановилась. Ратха рысцой подбежала к куче поваленных деревьев, вскочила на ствол и схватила ветку с танцующим на ее кончике язычком пламени. Зажав ветку в зубах, она спрыгнула на землю, швырнула ветку на землю и закидала ее землей. Потом схватила за конец и растерла тлеющие угольки в золу, которая облачком взлетела в воздух, заставив Ратху звонко расчихаться.
Когда облако рассеялось, Ратха важно направилась к Фессране и Такуру, зажав в зубах обугленную палку.
Фессрана вздыбила загривок и попятилась.
Ратха остановилась.
— Подойди и понюхай, Фессрана, — попросила она.
Покосившись на Такура, который не тронулся с места, пастушка с опаской приблизилась к Ратхе, вытянула шею и коснулась черной ветки усами.
Поморщившись от резкого запаха, Фессрана отпрянула, словно ожидала, что огненный зверь сейчас оживет и бросится на нее. Пастушка присела и замерла, не сводя глаз с того места, где только что плясал Красный Язык.
Такур обнюхал ветку.
— Яарр! — Фессрана замахала хвостом, поднимая тучу золы. — Он умер. Ты его убила!
— Я умею убивать только маленьких, — призналась Ратха, раздвигая в улыбке губы по обеим сторонам от зажатой в зубах ветки.
— Кроме тебя этого никто не умеет! — сказала Фессрана, с усилием разгибаясь. Живот у нее был весь перепачкан сажей. — Даже Меоран.
Ратха важно выкатила грудь, распушив шерсть и усы.
— Вожак племени, пта! Да кто он такой, по сравнению с Убийцей Красного Языка!
— Тот, кто может распороть тебя от горла до живота, если хоть раз услышит такие слова, — ответил Такур, и гордость Ратхи мгновенно испарилась под его проницательным взглядом. Она с досадой сморщила нос, отшвырнула палку и молча полезла через поваленное дерево.
