Грузовик медленно пересекал старый город с узкими кривыми улицами и доживавшими свой век глиняными дувалами. Пришлось делать крюк, потому что впереди расширяли и асфальтировали мостовую. Наконец вырвались на шоссе и помчались навстречу горам, окутанным утренним туманом.
— Вы никогда по этой дороге не ездили? — Обручев испытующе посмотрел на солдата.
— Нет, а что?
— Да повезло вам... Наша застава лучшая в части.
— Ну-у, хо-ро-шо!.. — произнес солдат, окая и растягивая слова.
— Вы северянин? — спросил Обручев.
Зубарев кивнул.
— Значит, земляки.
— А вы откуда? — спросил солдат.
— Есть такой незамерзающий порт в нашем Союзе...
— Мурманск! — догадался Зубарев.
— Да, Мурманск, — подтвердил Николай.
— Так ведь и я оттуда! — обрадовался Зубарев, но неожиданно стал серьезным: — У меня отец кочегарил на «Медузе». В сорок третьем погиб... А ваш отец, товарищ сержант, тоже моряк?
— Был... Капитаном был. И тоже погиб...
Наступило молчание. Зубарев погладил овчарку. Пес положил морду ему на колени.
— У вас никого не осталось на севере? — спросил немного погодя Обручев.
— Невеста, — живо отозвался Зубарев. И смутился: — Хотите покажу фотокарточку?
— Симпатичная, — сказал Обручев. — Как зовут?
— Люба.
— А в медальончике у нее кто?
— Это я там замаскировался.
Жизнь в труде — все, для чего живет человек, для чего прилагает усилия, энергию, знания. Но жизнь в труде не может существовать только для самого труда. Всегда человека вдохновляет любовь.
Об этом подумал Обручев, держа в руках фотографию Любы, и вспомнил девушку, подарившую ему лесную ветку.
В трудной пограничной жизни в сердце солдата всегда хранится образ любимой. Несет ли он службу или отдыхает после наряда, она всегда с ним. Он чувствует ее рядом, хотя между ними, может быть, тысячи километров. Он старается быть зорче всех, смелее всех, сильнее всех, чтобы она могла гордиться им, чтобы ждала его.
Так думал Обручев.
Зубарев бережно спрятал фотокарточку и спросил:
— Товарищ сержант, а вы задержания имеете?
— А что?
— Да вот мне не везет. Два раза был на стажировке, и всё впустую.
— Успеешь еще, — пообещал Обручев, незаметно переходя на «ты». И, не отвечая на вопрос, кивнул в сторону овчарки: — Как кличка?
— Ральф.
— Хороший пес...
Обручев не договорил. Шофер резко затормозил. На дороге стоял патруль. Старший заглянул в кузов.
— Сержант Обручев возвращается из краткосрочного отпуска, — доложил Николай. — Рядовой Зубарев направляется согласно предписанию.
