— Пригласил. И в этой стране он проложил свои пути.
— Кто оценил его жертву? Умер в Петербурге в нищете. Разве там могут понять величие подвига!
Будто он, Петер, едет за подвигами!
— Тебя ждет такая же печальная участь. — Старик всплакнул, по-детски, кулачками, утер глаза. — В тебе течет немецкая и французская кровь. Тут — имя, почет…
Петеру не хочется тревожить славных своих предков. Все они были врачами, с руками жилистыми, как у сельских мясников. Но бог ты мой, сколько твердить старику — не по Петеру лечебная практика. Ему претит заниматься медициной. Медицинская практика тесна ему, как дедушкин камзол.
Еще раньше отец отправил его в Англию изучать лондонские госпитали. На третий день сбежал на побережье. Отец накатал разгневанное письмо: «Что за дело бегать по берегу пролива, собирать водоросли, ракушки…»
А он нашел поразительную ламинарию — вздутое слоевище, уплощенный черешок, края похожи на крылья бабочки. Описал этот вид. Был счастлив.
По возвращении сказал отцу:
— В английском воздухе я был проницательнее и степеннее.
— У тебя легкий ум. Что же касается натуральной природы, ею проницательно можно заниматься в окрестностях Берлина. Я тебе присмотрел место военного лекаря в полку.
Представилась возможность отправиться с экспедицией в Америку. Старик заартачился.
Уже сам знаменитый Линней воздал должное молодому Палласу. О, это тот юноша, который доказал, что линнеевский класс червей построен неверно?
Естественные журналы пишут о Палласе, утверждающем, что кораллы суть не растения, а животные. Ученый мир вслед за Петером признал: ствол коралла не что иное, как «животное дерево», каменная же часть — всего лишь скелет.
Паллас избран членом Лондонской и Римской королевской академии, а отец сетует: пустое, вот медицина — это занятие.
Петер спасовал перед отцом и когда его пригласили в путешествие к мысу Доброй Надежды, в Индию. Старость, старость, сердился Петер, как она непререкаема в своем стремлении воссоздать угодный ей мир! Жалкий мальчишка, ругал себя Паллас.
И вот приглашение из Санкт-Петербурга. Как, его там знают? В этой глухой стране?
В Петербург! Само божье провидение зовет туда. Вот где есть возможность приложить ум, руки, чувства натуралиста. Незнакомые народы, неоглядные степи, горы, моря — о, Россия!
Он описал несколько видов африканских животных. Его заключения приняты зоологами. Но был ли он в Африке? Книжник, кабинетный сухарь…
— Ты делаешь гибельный шаг, — кричал отец.
