Работы по минированию рубежей вокруг столицы во второй половине ноября вели хорошо подготовленные инженерные части. Это сказалось и на тактике минирования, и на его качестве. Все танкоопасные направления были перекрыты. Одна только оперативно-инженерная группа генерала И. П. Галицкого установила 52 тысячи противотанковых мин. В труднообъезжаемых местах шоссе разрушалось мощными фугасами. На важных участках шоссейных и железных дорог, в станционных помещениях, в постройках подмосковных домов отдыха и санаториев, которые противник мог использовать для размещения войск, в административных зданиях покинутых городов ставились мины замедленного действия.
Людям случалось работать под бомбежками, под артиллерийским и минометным огнем, с боем прорываться к отходившим стрелковым частям.
Особой заботы требовали противотанковые мины, установленные осенью. Внезапные сильные морозы могли вывести их из строя, так как влага, попадая во взрыватели, замерзала, сковывала сжатую пружину механизма. Приходилось проверять выборочно тысячи мин. Плохим помощником явился рано выпавший снег! С 20 ноября он валил и валил, сводя на нет результаты осеннего минирования. Скрытые под густым белым покровом, давно вмерзшие в грунт мины делались абсолютно безвредными для врага.
Выход был один — начать минирование подступов к столице заново, по свежему снегу, по ранее поставленным минам, «в два яруса». Минирование велось торопливо, в непосредственной близости от передовой, иногда на виду у фашистских танкистов и пехотинцев, под их огнем. Генерал Котляр, отправляя полковника Старинова на очередной опасный участок, требовал контролировать, как фиксируются мины «второго яруса».
Для доклада о ходе работ и решения возникающих вопросов Илье Григорьевичу приходилось часто ездить в Москву.
Ночевал он либо в общежитии, под боком у штаба инженерных войск, либо в забронированном номере гостиницы «Москва», главным достоинством которой являлась ванная комната. Однажды Старинов узнал, что в этой гостинице поселился Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Несмотря на усталость, Илья Григорьевич направился к нему.
Пономаренко был удивлен неожиданным визитом.
— Откуда вы? Из каких краев? Ну, рассказывайте, рассказывайте, что на фронте? Вы же всегда то на одном участке, то на другом! На месте вам не сидится.
Нарочитая шутливость Пантелеймона Кондратьевича не могла скрыть его озабоченности. Старинов понимал — Белоруссия оккупирована, и даже здесь, за толстыми кирпичными стенами гостиницы «Москва», был слышен гул артиллерии.
