Случись что-нибудь хотя бы с одним из моторов, и посадка с убранными шасси на «пузо» неминуема. Помочь нам никто не сможет. Естественно, что сейчас все члены экипажа с особым вниманием прислушиваются к гулу моторов. Но они работают ритмично.
Мы уже больше пяти часов в полете.
— Сейчас наши координаты 78 градусов южной и 106 градусов восточной — район Геомагнитного полюса, — сказал Морозов.— Михаил Михайлович! — говорю я Сомову, — здесь должна быть станция Восток. Как видишь, посадить самолет на лыжах можно.
— Высота местности тут над уровнем моря 3500 метров, — размышляет Сомов. — Мне кажется, людей нельзя завозить сюда самолетом, резкая перемена давления будет отражаться на их здоровье. Лучше всего, пожалуй, послать санно-тракторный поезд. Организовать его следует километрах в четырехстах от Мирного. Высота плато там не более 2500 метров — это уже высокогорный район. Организм человека, привыкнув к атмосферному давлению, в дальнейшем будет легче переносить кислородную недостаточность.
Самолет делает большой круг над районом Геомагнитного полюса. Под нами было все то же белое пространство.
— Теперь, — обратился я к Сомову, — можно и домой. Связи у нас до сих пор нет, и наверняка в Мирном беспокоятся.
— Беспокоятся, Иван Иванович, — это не то слово. Представляю себе, что сейчас происходит в радиорубке «Оби»! Жаль, что еще не вступила в строй наша береговая станция, она могла бы наладить с нами радиосвязь.
Мне было жаль радиста Патарушина. Как он волновался в течение этих долгих часов отсутствия радиосвязи!
— Брось, Герман, переживать, ведь у нас все хорошо. Конечно, жаль, что нас не слышат, но ведь это временно, — утешали его.
Самолет идет к Мирному. Вот уже семь часов, как мы в полете. Идем на высоте 3500 метров над уровнем океана, а стрелка радиовысотомера остановилась на делении 150, значит, под нами только 150 метров и мы мчимся бреющим. На душе радостно.
И тут лицо Патарушина расплывается в блаженной улыбке.
— Есть, есть связь с Мирным! «Обь» нас ищет!
— Передай, что у нас все хорошо.— Все в порядке, — облегченно вздыхает Герман, — они рады, что мы нашлись.
Вот уже на горизонте показались скалы острова Хасуэлл. Через несколько минут под крылом самолета прошел поселок, еще один круг — и я веду машину на посадку.
... Что же нового дал нам этот полет? Прежде всего мы убедились, что никаких гор, отмеченных американскими летчиками в 1947 году, на расстоянии 400 километров от побережья, нет. В районе Геомагнитного полюса плато над уровнем моря превышает 3000 метров, температура воздуха в конце местного летнего месяца на высоте 200 метров над плато держалась минус 33 градуса мороза. Судя по надувам и застругам, которые хорошо нам были видны во время полета, здесь преобладает восточный ветер. Само плато резко повышается от берега Правды и в 400 километрах от Мирного достигает высоты 2800 метров; далее начинается пологий подъем (на протяжении 1000 километров всего на 500 метров). При внимательном осмотре местности, над которой летел самолет, трещин не было обнаружено. Можно ли совершать посадки самолета для проведения исследовательской работы на поверхности материка? Да, можно.
