"Здесь прошелся загадки таинственный ноготь..."
С нетерпением, доводящим меня почти до подлинного безумия, ждал я следующего свидания.
Утром нельзя было являться, так как он работал. Я приезжал из города после обеда, перед вечером. А иногда, если у меня не было марок на трамвай, то приходил пешком, отмахав по пыльной Большефонтанской дороге верст пятнадцать вдоль дач, маяков, станций, время от времени останавливаясь и любуясь открытым морем с белоснежными барашками волн, откуда дул такой чистый и такой широкий ветер!
А солнце садилось в степи, и тени моих шагающих ног в сапогах и галифе - длинные, как будто бы я шел на ходулях, - достигали обрыва с бахромой полыни на краю и там ломались, так что тень моего туловища с головой в измятой фронтовой фуражке как бы проваливалась в пропасть и летала в ней, подобно астральному телу, лишь иногда материализуясь в виде маленького отчетливого силуэта, скользящего по прибрежной гальке или же по мутно-зеленой волне, свернутой как тугоплавкая стеклянная труба, вдруг разлетающаяся вдребезги среди скал.
С упорством маньяка я думал о Бунине, о его новых стихах и прозе, привезенных из Советской России, из таинственной революционной Москвы.
Это был какой-то другой, еще неизвестный мне Бунин, новый, совсем не тот, которого я знал вдоль и поперек по его собранию сочинений, вышедшему приложением к "Ниве" во время войны, в желтых обложках с красивой виньеткой, составленной из множества опадающих листьев.
Он все еще - видимо - воспринимался как певец осеннего увядания, автор "Листопада", которым я не уставал восхищаться.
"Лес, точно терем расписной, лиловый, золотой, багряный, веселой, пестрою стеной стоит над светлою поляной..."
Эта совсем небольшая описательная поэма, подобно тому как "Евгений Онегин" считался энциклопедией русской жизни, казалась мне энциклопедией осенних картин всей русской поэзии от Державина до Фета и Полонского.
Быть может, здесь и не было ничего нового, но "Листопад" как бы блестяще, исчерпывающе завершал целую поэтическую эпоху. Каждый его стих вызывал ряд дорогих для всякого русского человека ассоциаций.
"...И Осень тихою вдовой вступает в пестрый терем свой...", "...и месяц медленно встает. Все тени сделал он короче, прозрачный дым навел на лес и вот уж смотрит прямо в очи с туманной высоты небес".
В этом месте мне всегда приходило на память пушкинское: "Как привидение, за рощею сосновой луна туманная взошла".
