Вправо реку было видно на многие километры; только у самого горизонта она таяла в дыму еще одного пожара. А слева за седловиной поднималась вторая вершина двуглавой горы. Обогнув ее, река исчезала за поворотом.
— Наши там, — сказала Лина. — Они бы не смогли сесть на повороте, значит, облетели гору, нашли там прямой участок и сели.
Блинков-младший подумал, что прямой участок — вон он, справа, но спорить не стал. Какая разница, куда идти, если не знаешь, куда идти? Надо поискать самолет за горой. А когда надежд не останется, связать плот и спуститься вниз по реке. Добыть бы огня…
Он сложил пальцы биноклем и стал разглядывать седловину меж двух вершин. Ничего особенно любопытного там не было: елки-палки, лес густой. То есть не елки, а сосны и не везде густой, а с проплешинами там, где деревья вырубили. Высокие пни с золотисто-коричневой корой и уцелевшие сосенки с темно-зелеными кронами отбрасывали длинные тени. Где-то в этой пестроте пряталось зимовье лесорубов, Митька был уверен, что оно здесь, поблизости от вырубки, однако не смог его найти. Зато разглядел в седловине ровную, как будто прочерченную по линейке изумрудную линию просеки. Начало и конец ее совсем терялись, но направление было ясно: вниз, к берегу реки.
— Фельдмаршал на маневрах, — хихикнула Лина.
— Так лучше видно. Угол зрения сужается, — сказал Митька, не отрывая от глаз сложенных пальцев.
— Все равно смешно.
— Посмейся, — разрешил Митька. — А потом дальше пойдем.
— С ума сошел! Мы идем двенадцать часов!
— Десять, мы же останавливались, — напомнил Митька. — Лин, я тоже не железный, но надо спешить.
— Куда?! — недовольно спросила Лина.
По ее тону Блинков-младший понял, что зеленоглазая ищет ссоры. Она уже настроилась заночевать здесь, на горе, и уступать не собирается.
— Не куда, а почему. Потому что ночи холодные, а мы без огня, потому что на одной чернике мы скоро ослабнем, потому что, может, нашим нужна помощь и потому что просто надо сматываться отсюда.
Он опять посмотрел на дымы за рекой. Горит тайга. Папа говорил, что так она обновляется: сама загорелась, сама погаснет в дождь, а потом на гари вырастут молодые деревья. Так было всегда, еще до появления людей на планете. И сейчас люди почти не вмешиваются. Разве что, когда огонь подступает к их жилью, сделают просеку и вспашут на ней землю, чтобы пожар не переполз по траве… Если отец Лины не смог связаться с аэропортом, то самолет ищут по всему маршруту, от Красноярска до Ванавары. Летают над пожарами, пытаются что-то рассмотреть в дыму. Поэтому до сих пор и не добрались сюда.
