Но в знойной тишине ему не лежалось, он постоянно вставал с кровати попить. Так он поступал в тюрьме, хотя жажды и не испытывал. В этой добровольной тюрьме было еще хуже. Постепенно Стефано стал ненавидеть себя за то, что у него не хватало смелости уйти отсюда.
Попозже он отправился купаться, так как не сделал этого утром. И притихшая на закате вода немного его успокоила, бросив его, уже почерневшего на солнце, в дрожь. Он был в воде, когда услышал, что его зовут. На пляже махал рукой Джаннино Каталано.
Когда Стефано оделся, они вдвоем сели на песок. Джаннино возвращался из города и видел из окошка поезда, как инженер направлялся к берегу. Стефано, улыбаясь, рассказал, что утром заходил к нему.
— Ах, — ответил Джаннино, — вам объяснили, что я бездельник. С тех пор, как я перестал ходить в школу из-за этой бороды, я ни о чем не думаю.
Стефано спокойно рассматривал костистое лицо и всклокоченную бородку товарища. В этом тихом и ясном свете ему вновь показалось, что он припомнил, как в то далекое воскресенье Джаннино, скучая, сидел на стуле верхом. Джаннино вытащил из кармана трубку.
— Я служил в армии и повидал мир, — сказал Джаннино, ковыряя в трубке пальцем. — Потом я бросил службу, потому что она мне сильно напоминала школу.
— А что делаете теперь?
— То же, что и вы. Провожу время. И присматриваю за отцом, чтобы каменщики его не надули.
— А ваш отец присматривает за вами, — заметил Стефано.
— Но есть тот, кто присматривает за всеми, — продолжил Джаннино, прищуриваясь. — Такова жизнь.
Пока он раскуривал трубку, голубоватое облачко пролетело над морем. Когда Стефано провожал его взглядом, до него донеслись приглушенные слова Джаннино:
— Мы несчастные дураки. Свободу, что нам предоставило правительство, мы растрачиваем на наших женщин.
— Уж лучше женщины, — ответил Стефано, смеясь.
У Джаннино голос стал серьезным:
— Вы уже нашли?
— Что?
— Ну… женщину, черт подери.
Стефано насмешливо посмотрел на него.
— Здесь это нелегко. Потом правилами это не разрешено. «Нельзя посещать женщин в целях любовной связи или других…»
Джаннино вскочил на ноги. Стефано внимательно за ним следил.
— Вы шутите, инженер? Вам нельзя иметь женщин?
— Я могу жениться, вот так.
— Ну, тогда вы можете назваться женихом.
Стефано улыбнулся. Джаннино успокоился и опять сел.
Вновь заклубился голубой дымок, соединяя горизонт с небом, словно след корабля.
— Они никогда тут не проплывают? — спросил Стефано, указывая на море.
