Подобную практику надо было ломать. Я попросил редакторов сдавать материалы мне, ответственному секретарю, и сказал, что буду читать каждый номер от корки до корки.
— Мы можем напечатать слабый рассказ, слабую повесть и слабые стихи, но не должны, не имеем права печатать ни одной безграмотной строчки, — сказал я.
Повысив требовательность к самим себе, мы стали более жесткими и по отношению к авторам. Стали думать, чем еще «заманить» читателя. Решили ввести новые рубрики и тем самым сделать альманах более разнообразным по содержанию. Сатира и юмор, шахматы... Чего только мы не печатали. Мне хотелось поменять название. Мы добились и этого. Но о том, как мы это сделали, стоит рассказать подробнее.
IV
Альманах или журнал с названием «Советская Отчизна» мог выходить где угодно. В Калининграде и Петропавловске-на-Камчатке, например. А хотелось написать на флаге, то есть на обложке, что-то свое, единственное и неповторимое. Как только вопрос с моим переходом в альманах решился, я поделился своими соображениями с Евгением Василенком. Тот отнесся к идее с прохладцей: «А стоит ли?..» Я стал убеждать, что стоит. Василенок продолжал колебаться: «Надо подумать, посоветоваться в Союзе писателей, поговорить с Коноваловым, как он посмотрит...»
Когда Василенок ушел в отпуск, я сделал то и другое, то есть посоветовался в Союзе писателей с Иваном Шамякиным и поговорил с Коноваловым, который тогда работал заведующим отделом культуры ЦК МБ. Оба они были единодушны: «Да, надо менять название! Вносите предложения!»
Но легко сказать — вносите предложения! Придумать название не так-то просто. Начались поиски. Все сотрудники предлагали что-то свое. А Борис Бурьян, помнится, положил мне на стол целую египетскую пирамиду названий. Не остались в стороне и авторы. Всем хотелось, чтобы у нас был свой журнал, хороший журнал, и все думали над названием. В конце концов мы оставили вариантов десять, может быть, чуть больше, и решили представить их на рассмотрение президиума Союза писателей.
Здание Союза на Энгельса как раз ремонтировалось. Ткачев со своей канцелярией перебрался на Захарова, в редакцию журнала «Полымя», — Максим Танк уступил ему свой кабинет. В этом просторном кабинете и состоялось заседание президиума Союза писателей, на котором рассматривался вопрос о перемене названия нашего альманаха.
— Какие есть предложения? — раздаются голоса.
Николай Гаврилович зачитывает список. Зачитывает не спеша, с паузами, давая людям подумать. Смех, шуточки, подколки... Все, оказывается, не то, не то!
