— Ступай прочь и зорко следи за Данилкой-чёрным вороном. Недолго уж ему быть митрополитом!
Едва за Афанасием закрылась дверь, Василий Васильевич хотел было подняться с постели, но острая боль в боку остановила его. Долго лежал он, погружённый в перины.
«Видать, конец скоро. Всю жизнь боролся я с ворогами, стремился к власти, добывал поместья. И вдруг оказалось — ничего этого мне не надобно. Даже жену свою молодую, до любви охочую, видеть не желаю. Это ли не конец?»
Однако боярин пересилил себя и слабым голосом приказал слуге позвать брата Ивана.
— Всех ворогов наших порешить нужно с корнем, а митрополита — в первую голову. Пошли к нему слугу с вестью: завтра пополудни явится к нему наш человек. Пусть ждёт и трепещет.
Иван Васильевич пристально рассматривал перстень на правой руке.
— Ивана Бельского надлежит схватить и посадить за сторожи. А вот дьяка Фёдора Мишурина следует предать казни. Заслужил он её своим усердием на благо великого князя. Многие бояре, дети боярские и дворяне недовольны им, ибо крепко препятствует он их устремлениям. Да и среди духовных у него немало ворогов-Фёдор ведь не позволяет монастырям расширять владения.
— Согласен с тобой, брат. Однако Фёдор Мишурин близок к великому князю. Ведомо мне: государь часто навещает дьяка в его палате и о чём-то длительно беседует с ним.
— Тем более нужно изничтожить Фёдора. А чтобы великий князь не препятствовал тому, расправимся с дьяком без его ведома.
Возвратившись с богомолья, Ваня затосковал. В дороге всегда интересно, а здесь, в великокняжеском дворце, всё одно и то же. Да и на подворье не высунешь нос — с утра до ночи льёт мелкий нудный дождь. Блуждая из палаты в палату, он не заметил, как оказался перед дверью, за которой работал дьяк Фёдор Мишурин. Тот, как всегда, встретил его приветливо и любезно.
— Удачной ли была поездка, государь?
— Холодно было, ненастно. По дороге туда и обратно лил дождь. В Троицкой обители я беседовал с игуменом Иоасафом, премудрым старцем. А в Москве что нового?
Фёдор задумался. По его глазам мальчик догадался, что он хочет что-то сказать, но не решается.
— За три дня до твоего приезда, государь, в Москву вернулись с береговой службы русские полки. Вместе с ними прибыли воеводы Иван Фёдорович Бельский из Коломны, а из Серпухова — Иван Иванович Хабаров да Юрий Михайлович Булгаков. Всё лето они надёжно стояли на страже твоего государства. И ты, великий князь, явил бы им свою милость.
