— Может ли кто-либо из вас справиться с действием отравы? — быстро спросила Ульфхильда. — Вы, похоже, правы. Я нашла часового спящим и не смогла его разбудить.
— Проклятие! — Хальд вскочила на ноги. — Я посмотрю, что можно сделать. Пойдем со мной, Гутрун. Если это колдовство Хель, твои силы могут оказаться полезнее моих, — говорила она, одновременно собирая и укладывая в кожаный мешочек травы, которые, как ей казалось, могли им пригодиться.
— Мани и Соль могли отравить еду на празднике, — предположила Песнь Крови, — и мы все ее ели.
Ульфхильда собиралась возразить, что она к еде не притрагивалась, но Хальд заговорила первая.
— Возможно, их миссия уже выполнена, и они успели причинить нам зло, — сказала служительница Фрейи. — И мы все медленно умираем от яда, сами не понимая того! — Она заспешила к двери. За ней устремилась Гутрун, а следом и Песнь Крови с Ульфхильдой, держа наготове мечи.
— Смотри сюда! — Ульфхильда остановилась, указывая на север. Над стенами в той стороне клубились, быстро сгущаясь, черные тучи, порожденные колдовством Хель, чтобы охранить лошадей Тьмы от убийственных для них солнечных лучей. И все явственнее становились доносящиеся с севера заунывные вздохи Ветра Тьмы под копытами коней-призраков.
Взгляд воительницы метнулся к дому. Дверь его оставалась полуоткрытой, но поблизости не было видно ни души. С проклятиями Песнь Крови ринулась туда, призывая Хальд и Гутрун следовать за ней.
Ульфхильда помчалась к северной стене и в мгновение ока просто взлетела на сторожевую башню. На площадке распластался часовой. Она бросила взгляд на север и не могла сдержать град проклятий.
Вдали уже стали четко различимы несшиеся во весь опор к лагерю по колдовскому ветру лошади Тьмы, а на них одетые в черное всадники — воины Хель.
— Армия Тьмы наступает! — обернувшись, крикнула Ульфхильда Песни Крови, но та уже не могла ее слышать. На белом снегу у двери в дом распростерлись бесчувственные тела Песни Крови, Гутрун и Хальд.
Ульфхильда, спрыгнув на землю, птицей подлетела к воительнице и попыталась привести ее в чувство, но все старания ее оказались тщетны: Песнь Крови так и не очнулась.
Угрюмое завывание ветра становилось все слышнее и слышнее, клубящийся мрак быстро застилал небо. И вот уже тучи доползли до солнца и скрыли его в своем черном водовороте, превратив ясный день в зеленоватые зловещие сумерки. Ульфхильда прекрасно понимала, что у нее в запасе считанные секунды до того, как на крепость обрушится армия Хель.
