Алик пристально смотрел на нее, от недавней, нежной Эл и следа не осталось. Почему она прячет свои чувства при Димке? Так просто признаться.
— Вот незадача, — сказал Димка и приложил указательный палец к уху, — у меня вызов. Жаль, не могу больше остаться. Столько хотел тебе рассказать.
— Говори. У тебя есть несколько секунд, — сказала Эл.
Димка посмотрел на Алика, кашлянул.
— Отойдем в сторонку, — тоном заговорщика сказал он.
Он отвел Эл к кабине переброски, остановился в одном шаге от рабочей зоны и сказал тихо, чтобы не слышал Алик:
— Я буду переживать за тебя. Что бы там ни было, помни — ты сильная, ты можешь очень много, но для меня ты — Элька Светлова, лучший друг и близкий человек. Кроме тебя у меня больше никого нет. Так что, ты береги себя и не рискуй своей головой лишний раз. Обещания я с тебя, так и быть, не возьму. И еще. Этот гражданин, что стоит за твоей спиной и дуется, кажется, по уши влюблен в тебя. Во-о, стоит и ревнует, — Димка прищурил глаза и посмотрел на Алика и, склонившись к самому уху Эл шепнул: — Я же не слепой, дети мои. Так что, благословляю вас. Живите в радости, и хватит прятаться. Удачи тебе, капитан.
Димка громко и демонстративно чмокнул Эл в щеку, небрежно отдал честь Алику и исчез через секунду.
— Интриган, — шепнула ему вдогонку Эл. — Спасибо тебе.
Короткое признание Дмитрия заставило Эл опять пожалеть о том, что она едва не совершила великую ошибку в своей жизни. До недавнего времени Эл была всегда уверена в том, что редко ошибается, да и ошибается ли вообще. Она осознала, что была слишком высокого мнения о себе и своей способности принимать верные решения. Больно думать о недавнем случае. У нее не хватило духу признаться им, она собиралась рассказать про загадочную «гибкую матрицу», и о собственном недавнем решении стереть память, но перед заданием тревожить не хотела. Может и к лучшему, что не сказала? Потом.
Эл смотрела в пол и улыбалась. Алик отвлек ее от размышлений.
— Он же знает. Почему бы нам не признаться ему? — спросил он.
— Кому? — спросила Эл. — В чем?
— Димке. Сказать, что мы любим друг друга.
Эл не уловила точно, что шевельнулось в этот момент у нее в душе, тон Алика показался ей требовательным. Он слишком рано заявил права на нее. Эл усмехнулась и нахмурилась.
— Мы? — переспросила она. — Пока есть ты и я, и еще неизвестно, что получится из этого «мы».
— О чем ты говоришь? Может, мне показалось пять минут назад, что между нами что-то происходит?
